центра. Я хватаю её за руку за метр от стеклянных дверей и тяну на себя.
– Пусти! – цедит сквозь зубы, недовольно уставившись на меня исподлобья.
– Нет. Стой. Никуда не пойдёшь. На тебе колготок нет, забыла? Сначала нужно вещи купить.
Девушка шумно выдыхает и отворачивает лицо в сторону.
– У тебя, что, биполярное расстройство личности? То ты фактически обвиняешь меня в меркантильности, когда я всего-то побеспокоилась о твоей безопасности. То наоборот настаиваешь на покупке вещей. Вот поэтому, Глеб, я и не хочу ничего покупать за твой счёт. Мне не надо, чтобы потом мне этим в лицо ткнули. Что я, якобы, живу и одеваюсь на твои деньги!
Смотрю на её строгий и гордый профиль, и думаю о том, что она всё-таки совсем на Карину не похожа. Абсолютно другая. В чём-то было бы даже неплохо, если бы Инна походила на мою бывшую жену. Например, не была бы настолько независимой.
– Прости, – произношу тихо, уперевшись ладонью в стену за спиной девушки.
Она резко вскидывает на меня взгляд.
– Что?
– Прости, Инна. Я был не прав. Погорячился.
Александрова недоверчиво сводит брови и смотрит так, словно у меня рога на голове выросли.
– Да... Да. Вот именно. Ты был не прав. Если... если у тебя не сложился брак, Глеб, и твоя жена поступила плохо, это вовсе не означает, что все женщины такие. Твоя неудача в личной жизни не даёт тебе никакого права судить о других женщинах, опираясь лишь на негативный опыт с женой!
Я сощуриваюсь, вглядываясь в слегка раскрасневшееся лицо Инны.
– Откуда ты знаешь подробности моего брака?
Девушка краснеет ещё сильнее и сглатывает.
– Мне твоя мама рассказала.
Мама. Блин!
– Только не нужно её ругать! Она... она хороший человек! И любит тебя. Ей всего лишь помочь хотелось.
– Да? – я вскидываю брови. – Интересно. И чем же она помогла, рассказав тебе о моих прошлых отношениях? И как много ты знаешь?
– Я... я знаю достаточно.
Александрова начинает заикаться. Очевидно, девушка не планировала выдавать их разговор с матерью. Ляпнула, а теперь жалеет и смущается.
Смешно, что она просит не ругать мою маму. Господи, эта сумасшедшая женщина действительно считает меня дьяволом во плоти.
Инна, что, думает, я побегу матери истерику устраивать? Это было бы крайне странное поведение со стороны взрослого мужика.
– Она просто хотела, чтобы я лучше тебя понимала. Чтобы не удивлялась и не пугалась того, что ты такой холодный и... грубый, и весь такой... такой... – девушка высовывает язык и кривит лицо, будто целый лимон только что проглотила. – Вот такой!
– То есть, я так выгляжу, по-твоему?
Честное слово, я не знаю, что мне делать – смеяться или злиться на неё.
– В общем, ты меня понял. Твоя мама всего лишь хотела, чтобы я лучше тебя узнала!
– И как? Помогло?
– Что помогло? – растерянно хлопает глазами.
– То, что моя мама рассказала обо мне, помогло тебе понять меня и лучше узнать?
– А. Нууу... Некоторые моменты как бы прояснились...
Но, видимо, недостаточно, чтобы увидеть во мне мужчину, а не сумасшедшего тирана.
– Ты бы не стал мне об этом рассказывать! И без твоей мамы я бы точно не поняла.
Это верно. Я не люблю говорить о прошлом. Тем более, смешивать его с настоящим.
– Интересно, Инна, кто бы вот так мог рассказать мне немного о твоём прошлом, чтобы я стал лучше тебя понимать?
Девушка тушуется и мгновенно замыкается в себе. Я точно это вижу по напрягшимся плечам и сжатым губам.
– В моём прошлом нет ничего значимого, – бурчит, потупив взгляд.
Пускать меня в свою жизнь она, очевидно, не намеренна. Это бесит. Хотя я сам не особо люблю откровенничать, но почему-то хочется, чтобы Инна меня впустила.
Мне кажется, есть что-то, что я должен знать.
И если бы она меня впустила, я бы понял, что она воспринимает меня как мужчину. Позволяет взять под контроль хоть какую-то сферу своей жизни.
– Ладно. Пошли за вещами. В конце концов, мы за этим сюда приехали.
* * *
Выбирать одежду с Инной это какой-то тотальный звездец, потому что она проверяет каждый ценник, недовольно поджимает губы и качает головой. Мне её убить хочется.
Особенно когда я говорю, что цена это не проблема, а она недоверчиво косится и ворчит "я сама решу".
Да, сам виноват, не спорю. Не надо было наезжать на неё в машине. Даже после моих извинений, Инна не больно мне доверяет. И не хочет ни в чём от меня зависеть.
Либо у неё какой-то личный пунктик на этом. Либо я настолько ей не нравлюсь, что она готова ходить в тряпках из секондхенда, лишь бы только не я платил.
– Ну всё. Хватит, – не выдерживаю, когда, покачав головой, Инна кладёт обратно на полку очередную, видимо, слишком дорогую вещь.
Достаю карту и протягиваю продавцу-консультанту.
– Подберите девушке всё самое лучшее. Качественное, и чтобы сидело хорошо.
– Глеб! – тут же взбрыкивает Александрова.
– Что, Глеб? Мы тут уже два часа, а ты кроме колготок ничего так и не купила. Всё. Меня достало. У нас на вечер планы, если ты помнишь. И да, кстати, подбери себе что-нибудь... изысканное. Просто, Инна, молча и не глядя на ценник, выбирай всё, что понравится. Иначе я попрошу к чертям все эти сраные ценники убрать. Ясно?
Не знаю, ясно ей или нет, но, поджав губы, Александрова всё-таки берёт какие-то шмотки и уходит к примерочным.
В любом случае, эта упрямая маленькая дурочка покупает ограниченное количество вещей. Ей богу, я ещё удивляюсь, как она торговаться на кассе не начинает.
– Это всё? – выгибаю бровь, посмотрев на один единственный скромный пакетик с одеждой и две коробки с обувью.
У Инны начинают раздуваться ноздри.
– Да! И не надо так смотреть! Я вообще устала. Ноги гудят. Так что сегодня больше ничего брать не стану, если ты хочешь, чтобы мы куда-то ещё пошли, куда ты там собираешься!
Тяжело вздохнув, я киваю кассиру.
– Пробейте.
Затем снова обращаюсь к Инне.
– Сразу надень то, что купила на сегодня. Время уже поджимает. Нам через час надо быть на месте. Переоденься в примерочных и поехали.
Пока Инна переодевается, делаю пару рабочих звонков, стараясь отключиться от мысли, что сегодня нам
