– Эй, кто у вас там? – почти крикнул Костя в сторону Магрегора и Эдварда, что направлялись навстречу Косте, и бегущей за ним Фелисии в одежде служанки. – Знаешь, милая, ты все знаешь, просто ты вдруг стала очень смелой, и считаешь, что я глупее тебя, раз не догадался о твоих намерениях, думаешь, что от любви к тебе, или от возможности стать хозяином графства, я потеряю бдительность, буду вести себя как влюбленный болван, буду прыгать от радости от одной только мысли, что буду рядом с тобой? Нет, дорогая, ты как всегда, недотянула, ты как всегда, решила, что я посредственный компаньон на таких длительных дистанциях.
– Пьяные солдаты, решили, что они вправе открыть один из бочонков, привезенных леди, - отмахнувшись, начал разговор Магрегор, особо не вдаваясь в непрекращающуюся болтовню Кости.
– Костя, какое нам дело, идем отсюда, нужно все оговорить, у нас очень мало времени, - суетилась Фелисия, но Костя не обращал на нее внимания вовсе, и миновав Магрегора и Эдварда, направился к стене, где лежал Уильям. Фелисия встала как вкопанная, не мигая смотрела на Магрегора, но потом, мотнула головой в сторону Кости, и Магрегор заторопился обратно, туда, где Костя сейчас склонялся над Уоллесом. Он узнает его, он точно узнает его – билось в голове у Фелисии, и она больше всего боялась сейчас, что Костя поднимет крик.
– Ты это придумала сама? – странно, что шепотом произнес Костя. Между ними было метров десять, но девушка миновала их за несколько секунд.
– Прошу, не кричи, я умоляю тебя, мы должны это сделать, он из-за нас оказался здесь, - торопливо шептала она, оглядываясь на своих помощников. Поймав взгляд Магрегора, Фелисия поняла, что он уже принял для себя решение.
– То есть, ты только поэтому уговорила меня поговорить с королем? Ты все еще на его стороне? На стороне этого плебея? – его голос становился громче и громче, и слуги, пробегающие мимо начали интересоваться разборкой, что устроили во дворе служанка и королевский страж. – Ты и правда, решила, что я глуп, что я недальновиден? Таня, дорогая моя, я никогда не прощу ему того, что он сделал со мной, как он тащил меня за лошадью, как плешивую собаку, а тебе, видимо, это нравилось, правда? Нравилось быть у него в плену. Ты несколько раз подряд предала меня, но я находил в себе силы, понимаешь? Я прощал тебя!
– Нет, Костя, я хочу, чтобы мы с тобой уехали отсюда, и начали жизнь в графстве. Все уже налаживается, понимаешь?
– Нет, дорогая, это ты не понимаешь. Для того, чтобы оказаться рядом с Его Величеством я полгода гонялся за этим человеком, а потом, устраивал засады, где сутками лежал в холодном доме, и только после этого мои люди поймали его. Я же, когда понял кто та графинюшка, что заинтересовала короля, бросился лично привезти тебя, я был счастлив, что ты жива и невредима, - он ткнул ногой в недвижимое тело Уильяма, от чего Фелисия сжалась, как кошка перед прыжком.
Она посмотрела на лежащего внимательно: белая когда-то рубашка вся в засохшей крови, лицо обезображено настолько, что в нем трудно узнать мужчину, которого она знала. Скорее всего, те раны, что красуются сейчас на его лице, оставят страшные шрамы. Она подняла глаза на Костю, и поймала его заинтересованный взгляд.
– Я был прав? Тебе нужен был он? Тогда, вы вместе, как повстанцы, или как влюбленные, готовые страдать за свои никчемные земли и за таких же никчемных плебеев, отправитесь на дыбу, или что там у них? Его должны четвертовать, милая, а значит, ты будешь где-то рядом, и на этот раз, как, впрочем, и всегда, я окажусь прав – ты тварь, которая думает только о других, с тобой просто опасно находиться рядом! – он уже кричал, и вдруг, его крик оборвался – Магрегор так сильно ударил его кулаком в лицо, что Костю, как тушку кролика, размазало по стене.
Народ начал собираться, и Эдвард переглянулись с Магрегором, а потом посмотрели на Фелисию.
– Унесите его туда, где взяли Уоллеса, - прошептала она.
– Похоже, он крепко приложился головой о камень, леди, - прошептал в ответ Эдвард, потом обернулся к слугам, что с любопытством наблюдали за происходящим:
– Ну, чего встали, у вас дел нет? – громовым басом раздалось по двору, и все заспешили по своим делам.
– Он не дышит, леди, - прошептал Магрегор, закидывая Костю себе на плечо.
– Сделай так, чтобы его лицо было похоже на лицо Уильяма, - уверенно и холодно сказала Фелисия, - и еще, сними с его руки перстень, и дай мне, прямо сейчас.
– Эдвард подошел к Магрегору, взял висящую руку Кости, и сняв перстень, что дал ему король, протянул его Фелисии.
Она отошла к бельевым веревкам и увидела за ними Тину, что стояла белее полотен, развевающихся от дуновения слабого ветерка.
– Тина, там, возле стены лежит Уильям, но мы будем называть его Константином, ты поняла меня? Подзови наших стражей, они стоят возле тех пьянчуг, которых вынесли из башни. Пусть берут его, несут в конюшни, где квартируются, разденут и обмоют, а еще, срочно, пусть отстригут ему волосы выше плеч, бегом, у нас нет ни одной минуты, - автоматной очередью выпалила Фелисия. Тина быстро замотала головой и бросилась к людям Эдварда.
Все происходило как в плохом кино, или во сне, когда ты стараешься бежать, а ноги будто засасывает в огромный таз с жвачкой. Нужно было столько всего успеть, и не особо привлечь к себе внимание! Фелисии оставалось лишь наблюдать.
Из башни вышел Эдвард и незаметно моргнул Фелисии, давая понять, что все хорошо. Она выдохнула. Сейчас оставалась не менее сложная часть плана – Уильям должен был стать Костей.
– Эдвард, твои люди отнесли его в конюшни, говорите, что ты с одним из солдат проходил мимо, а Костя был очень пьян и подрался с кем-то из стражей, или охранников лорда. Говорите, что нашли его лежащим у стены. Тина должна сделать то, что нужно, но лицо его… Король может понять, что это не он.
– Король лично не станет смотреть на него, леди, еще чего. Мы замотаем его лицо тряпками, только вот, придется брить его, - осматриваясь, прошептал он.
– Если надо, идите, и брейте. Теперь он Константин, понятно? Что с Костей? – Фелисия не могла понять – рада ли она такому исходу, или все же надеется, что он жив.
– Он мертв, кроме кулака в челюсть от Магрегора, стена одарила его самым острым камнем. Он точно мертв. Идите, леди, все уже сделано. Стражники решат, что ночью Уильям умер. Если быть откровенным, эта ситуация много лучше, чем план с побегом, - он опустил голову и поспешил к конюшням.
