– До утра потерпеть не мог? – Отец устало провел ладонью по лицу, вздохнул. – Так, все, отбой. Ты в порядке?
Мама кивнула.
– Ну и хорошо. Давайте спать. Некоторым, конечно, в школу не надо – вот и дуреют, а некоторым, между прочим, подрываться до зари. И погасите уже этот чертов свет!..
* * *
Весна наконец-то ворвалась в город – не зная пощады, не признавая границ. В парке воздух звенел от птичьего чириканья. Все лавочки были заняты мамашами да пришвартованными рядом колясками.
– Лепота! – подпрыгнув, Лебедь сорвал листок каштана и теперь шел, помахивая им, словно опахалом. – Скажи, Турухтун, тебе все это не приснилось?
– Так поможешь или нет? – уточнил Сашка, сунув руки в карманы.
Лебедь помолчал, разглядывая черную путаницу проводов-душеловов – там, поверх крон.
– Вообще-то уже помогаю, – сказал он почти обиженно. – Но если хочешь знать мое мнение – это глупо.
Мнение свое за последние пару часов он уже озвучивал раз пятнадцать.
– И кстати, а на фига Курдину нож твоего деда? – Это была новая тема в Лебедевых стенаниях. – Курдин что, тайный поклонник его творчества?
– Не все равно? – Сашка с деланым безразличием пожал плечами. – Мне нужны были деньги, ему – ножик. Главное: Курдин не разболтает.
– Эй, Турухтун, что за гнусные намеки?! Я ж могу и обидеться!
– Никаких намеков. И вообще – на воре и шапка горит.
– А в глаз?
– Ха, это все, что ты можешь сказать?!.
О своем вопросе Лебедь уже забыл. Сашка привычно зубоскалил, думая о Курдине. Тот не спрашивал, зачем нужны деньги, просто согласился. Сказал: а вдруг?.. вдруг, если принести ножик его, Курдина, деду – вдруг тот… очнется?
И еще сказал, что в любом случае берет ножик на время. Как будут у Сашки деньги – вернет, а Курдин ему – ножик. Он ведь, Курдин, понимает…
Парк закончился, Лебедь с Сашкой свернули направо и по узкой улочке спустились на проспект.
– Ты только не стремайся, – напомнил Лебедь. – Мы же ничего не нарушаем… пока.
Над строгой витриной чернели готические литеры: «Ритуальные услуги». Сашка толкнул дверь и вошел – из распаренного тепла улицы в прохладный сумрак. Изнутри магазин напоминал прихожую какого-нибудь знатного лорда. Увитые резным плющом столбы разделяли пространство на две части. В дальней, у самой стены, тянулась стойка с «образцами». Справа – несколько кресел, слева – стеклянные витрины и едва приметная дверь.
С потолка лился приглушенный свет. Приятный женский голос напевал что-то молитвоподобное. Сашке понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: это запись.
– Чем могу?.. – из двери явился сухощавый старик. Такие, подумал Сашка, обычно работают сторожами в садах. Таких кашей не корми – дай пальнуть по нарушителю.
Старик оглядел их с Лебедем и вежливо полюбопытствовал:
– Вы, молодые люди, ничего не перепутали? Компьютерный клуб находится дальше по улице.
– Не-а. – Лебедь так и вошел, с каштановым листком в руке. Сейчас он вертел его в пальцах, оглядываясь по сторонам. – Скажите, а тут шарики продают? О! Вот, гляди, – он дернул Сашку за рукав и показал на стойку. – То, что нужно, как считаешь?
Модель они нашли по Интернету. Это было нелегко, сейчас такой цвет уже не выпускали.
Сашка тихо радовался, что модель дешевая. На дорогую ему не хватило бы ни собственных сбережений, ни денег, вырученных у Курдина.
– Этот не продается, – процедил старик, не двигаясь с места. – Демонстрационный экземпляр, с браком. И других нет: модель снята с производства. – Прежде чем Лебедь успел вставить хоть слово, старик скрестил руки на груди и заявил: – Наконец, главное: несовершеннолетним товар не отпускаем.
Сашка готов был убить обоих.
– Простите, – сказал он примирительным тоном, – это ошибка. Вы нас неправильно поняли.
– Извинения приняты. Всего доброго, молодые люди.
– Послушайте, нам очень нужна ваша помощь.
Старик нахмурился.
– Мы не собираемся покупать настоящую модель… ну, то есть если другого выхода не будет… но это дорого для нас, а главное – ни к чему. Сгодится любой бракованный шарик, который просто будет выглядеть как настоящий.
– В первый раз такое слышу. Зачем вам это?
– Для спектакля. Мы в школе ставим. Я играю герра Эшбаха, а вот он – колдуна Душепийцу.
– Очень подходящая роль для вашего приятеля, – заметил старик. – Но в те времена использовали не шарики, а мехи. Возьмите холстину или кожу, сшейте…
– Так у нас училка знаете какая… – Лебедь получил ощутимый тычок и заткнулся.
– Да, – подхватил Сашка, – наша классная хочет, чтобы все было в современных декорациях. Типа как в Новом театре, знаете?
Старик расплел руки, хрустнул пальцами.
– Допустим, – сказал, приближаясь к стойке. – Допустим. Но деньги-то у вас с собой имеются, молодые люди? Мы – не благотворительная контора, знаете ли.
Через полчаса они вышли на проспект: Сашка – со свертком в руках, Лебедь – довольно скалясь.
– Ты чуть все не запорол, балда!
– Я?! – оскорбился Лебедь. – Между прочим, они действительно не имеют права продавать шарики несовершеннолетним, забыл? Ты бы сразу начал клянчить у него модель для спектакля, он послал бы нас – и большой привет. А так разыграли простейшую схему: «хороший и плохой покупатели». И ведь сработало! Только, – добавил Лебедь задумчиво, – все равно это без толку.
– В смысле?
Лебедь нарочно полминуты шагал молча. Выдерживал театральную паузу.
– Вот какой, – вопросил, – из тебя старший брат будет? Это же мрак! Совершенно не умеешь мыслить. Во-первых, ты шар своего деда видел? А тот, что купил? Разница заметна невооруженным взглядом, между прочим. Мало перевесить ленточку с именем. Но это ладно, – снисходительно проронил Лебедь, – это мы решим. Из старого сделать новый – оно сложнее, а из нового старый… Ты, конечно, дундук и солдыков всех растрынькал, но хотя бы кисточки и краски остались? Или мне придется своими жертвовать?
Сашка почувствовал, как губы сами собой складываются в улыбку.
– Остались; не придется. А что там у тебя «во-вторых»?
– А во-вторых, – хмуро сказал Лебедь, – ты голову-то вверх давно поднимал?
* * *
Все нужно было сделать быстро и так, чтобы комар носу не подточил. Лебедь с самого утра заявился к Сашке со своим набором инструментов («На всякий случай, не помешает») – и потребовал расчистить стол для работы.
Как назло, родители должны были сегодня вернуться раньше обычного.
– Ничего. В крайнем случае завтра закончим, – отмахнулся Лебедь.
