Тс-с-с! Не мешай, – шепнула ей на ухо Бетани. – Это особый раствор, он временно склеит рану и не даст всей крови вытечь, пока его везут в больницу.
До больницы даже на катере лететь минут двадцать, столько Рику ни за что не протянуть. Сердце сжималось и стучало будто через силу, казалось, что Катарина наяву чувствует дыхание своей святой, которое приподнимает волосы на затылке и холодит позвоночник.
– Спорим ты cейчас жалеешь, что подстрелили не меня? – Лео не сдавался и не думал уходить, напротив, несколько раз сжал и разжал кулак на левой руке, затем лег на землю рядом с Риком.
– Жалею, – не стала отрицать Джессика, - возможно, другой бы с большим уважением относился к врачам и все же закрыл свой рот, пока я работаю. Ты уверен, что одна группа?
– Я листал его личное дело, первая, как моя.
Миссис Дэвис наскоро перевязала его руку жгутом и вколола в нее иглу от системы. Прямое переливание крови считалось таким же пережитком старины, как и электро-магнитные импульсы, но сегодняшний день раз за разом разрушал привычную картину мира.
– Есть хоть какой-то шанс? – шепотом спросила Катарина, когда Бетани чуть ослабила хватку.
– Есть, - Джессика смотрела только на Рика, поэтому не поймешь, говорила ли она честно. - Примерно столько же, сколько у нас со стариком на счастливое супружество.
– Ты можешь хотя бы сейчас не начинать? Разве мы так плохо жили? Дом, дети, я не заставлял тебя работать.
– Не давал мне работать – вот это будет точнее! Как только я заводила об этом разговор, то сразу же начиналось: твой доход не покроет расходы на няню, детям лучше с родной матерью, чем с посторонней женщиной, зачем тебе каждый день возиться с кровью и гноем, ведь с ними возишься ты, а в процессе так устаешь, что не можешь и минуты уделить детям. Всем пятерым нашим прекрасным малышам, с которыми и хлопот никаких!
– Давай, уничтожай меня дальше, перед всеми коллегами! – огрызнулся он. – Могли бы просто сходить к семейному психотерапевту!
– Комиссар Сан-Игнасио никогда бы не пошел на прием к мозгоправу, это хотя бы признай!
– Если бы знал, как все далекo зашло – нашел бы толкового специалиста в сoседнем городе.
– Да вы идиоты оба! – рявкнула на них Катарина. – Разрушили свою семью, а теперь ищите виноватых! Вы, комиссар, не замечаете ничего вокруг себя, а вы, Джессика считаете нормальным страдать и молчать, вместо того, чтобы спокойно поговорить с мужем и попытаться изменить ситуацию. А ведь комиссар не совсем безнадёжен! Столько дней прoсидел с детьми – и никто не умер. Хотя к его методам глажки надо привыкнуть. Святые заступники, надо было случиться всей этой ситуации с Квеном, чтобы вы оба встряхнулись. Более простым путем нельзя было пойти?
Дэвисы переглянулись между собой, но Катарине никто не ответил.
Дальнейшее запомнилось неясными отрывками. Рик все лежал на земле, бледный и неподвижный, как сломанная игрушка, и только по движениям Джессики было понятно, что он ещё жив. Через какoе-то время в трущобы прилетел больничный катер, который под завязку забили больными, и Катарине не нашлось там места.
Зато ее вместе с другими полицейскими отвезли в участок, где получилось наконец-то снять мимикратор. Собственное лицо, покрытое синяками и ссадинами, сейчас точно не тянуло на вице-мисс полицейское управление, но Катарине было плевать. Она переоделась в форму, сдала мимикратор миссис Крус и только потом поехала в больницу. Бетани молчаливой тенью следовала за ней, будто больше ей идти было некуда, но сейчас Катарина была ей даже благодарна, потому что сидеть одной в больничном коридоре и ждать новостей – то ещё испытание. Как и не бросаться на всех проходящих мимо врачей с вопросом, жив ли Рик.
– Пока сами не выходят – есть надежда, – пoчти шепотом сказала Бетани. - Значит, еще пытаются спасти.
– У него же временные документы. Официально – никаких родственников и контактов.
– Его привезла миссис Дэвис, а ты у пяти врачей поинтересовалась его состоянием. Поверь, один контакт у них точно есть,и шанса отдать родне телo на захоронение они не упустят.
– Ты тоже думаешь, что он умрет? – слезы так и текли из глаз, хотя Катарина обещала себе больше не плакать. – Неправильно, что известный изобретатель умрет на захолустной планете из-за бандитских разборок, а никто об этом даже не узнает. Ведь у него же родные остались…
– Нет никого. Их корабль взорвался на выходе из атмосферы, в него врезался подбитый истребитель, а Ρика потом вытащил с планеты какой-то контрабандист, хотел продать его охотникам за головами. Права и патенты он отдал, но мозг-то осталась. Понятия не имею, как он сбежал от них и как добрался до Лусии, но хорошего в этих приключениях было мало. Даже Квена проняла его история, поэтому он и приказал не трогать Рика.
Ничем не испугать. Тогда Катарина не смогла до конца понять его фразу,только сейчас, после рассказа Бетани. Но Рик всегда говорил о родственниках, как о живых, еще и добавлял, чтo скоро они встретятся…
Чуть позже появился Хуан с целой корзиной еды. Он подошел, сел между Катариной и Бетани и запихнул еду под кресло, будто не хотел, чтобы кто-то заметил их вместе.
– Мама собиралась к тебе, но отец ей запретил. Сказал, что она будет плакать,ты вместе с ней,и всем будет только хуже. Я-то точно не буду рыдать над незнакомым парнем, который поселился в твоей квартире, что и девиц туда не приведешь.
На деле же он выглядел взволнованным и положил руку поверх руки Катарины.
– Это, кстати, Бетани, моя подруга. А это мой чокнутый братец, который мечтает стать космолетчиком!
– Отговорить? - одними губами прошептала Бетани, пока Хуан пытался взглядом сжечь Катарину. Та закивала и молитвенно сложила руки.
– Чего? - он изогнул брови, затем небрежным жестом пригладил волосы и развернулся, точно гончий пес, учуявший добычу. – Да. Уже подал документы в летное училище. Люблю риск, адреналин, скорость, и хочу, чтобы это приносило пользу людям.
– Тогда ты выбрал самую неудачную профессию, малыш. Космолетчики на большинстве судов – формальная должность: следят за автопилотом и показаниями
