Я с опаской вышла на улицу, надеясь, что погода будет добра ко мне, и вдруг дорогу преградили, и я, не веря своим ушам, услышала требовательное:
— Ядвига!
Подняла глаза — Он. Стоит, смотрит строго, губы решительно сжаты, хмурится.
— Вик…
Но он не дал мне договорить, ухватил за рукав и потянул куда-то в сторону.
— Нам надо поговорить.
И было в его голосе что-то такое, отчего я испугалась и торопливо согласилась:
— Конечно.
— Пойдем, — продолжая тащить меня за собой, сказал Виктор.
— Конечно, — сил хватало только на то, чтобы переставлять ноги, стараясь поспеть за Плетневым и не упасть.
Коленки дрожали, дыхание стало прерывистым, будто мне резко перестало хватать воздуха, и я сосредоточилась на нем, ну еще на ногах, которые упорно заплетались.
А Виктор все тянул меня за собой и молчал.
— А куда мы идем? — спросила наконец.
— Да какая разница, — не поворачивая головы, отмахнулся Виктор. — Туда, где нам никто не помешает.
— Можем поехать ко мне, — робко предложила, жадно разглядывая его спину, мучительно желая увидеть лицо.
Сколько раз я представляла себе нашу встречу, и вот, пожалуйста, случилось — увиделись.
— Нет, — коротко отказался он. — К тебе не надо.
Притормозил, отчего я больно ткнулась носом ему между лопаток, огляделся.
— У меня машина тут рядом. Пойдем.
Машина и вправду стояла недалеко от моего офиса, всего пару шагов. Виктор щелкнул брелком, отключая сигнализацию, и помог мне сесть на заднее сидение. Сам сел за руль, тихо заурчал мотор.
— Как ты? — спросил вдруг.
— Нормально, — ответила, совершенно не понимая: он что, приехал, чтобы поинтересоваться моими делами? — Живу. А ты?
— И я… живу.
Сидеть в метре от него и не иметь возможности просто даже дотронуться до руки, было мучительно. Мне хотелось выйти из машины, и вместе с тех очень хотелось остаться.
Молчание между нами было таким густым, что мне показалось — его можно потрогать. Оно напрягало, давило, путало мысли.
— О чем ты хотел со мной поговорить? — спросила, когда молчать уже не было сил.
— Я никогда не жалел, что женился на Марине, — ответ прозвучал неожиданно. — Пусть между нами и не было пламенной любви, но мы были семьей. У нас был дом, в который мне хотелось возвращаться. Пусть и не такой, о каком мечталось. Я работал. Я всегда очень много работал, а Марина сидела дома. То есть как раз не сидела. У нее была насыщенная светская жизнь. Кстати, я был не против. Не переживал, что она задерживается по вечерам. Не ревновал к случайным знакомым. Не устраивал истерики, когда она с подругами улетала в Италию, чтобы пройтись по магазинам.
— А зачем ты мне об этом рассказываешь? — прервала, не в силах больше слушать, как хорошо он жил с другой женщиной.
— Она мне изменила, — продолжил Виктор. — Закрутила роман с одним из своих приятелей. А самое забавное, что я поймал ее с поличным.
Я представила, как Виктор выслеживает свою жену. Едет за ней на такси, крадется по темным закоулкам, выглядывает из-за угла, подслушивает ее телефонные разговоры. Нарисованная в воображении картинка получилась настолько гротескной, что я поморщилась — меньше всего мне сейчас хотелось веселиться.
Виктор без труда прочитал мои мысли.
— Я не следил за ней. Я, как настоящий, классический рогоносец, до последнего момента ни о чем не догадывался. Все произошло, как в плохом анекдоте. Она сказала, что очень устала и ей необходим отдых. И улетела в Испанию. Тогда у нас была квартира на побережье, в Кастель де Ферро. Марины не было неделю, у меня появилось немного времени, и решил слетать к ней. Думал, провести вместе выходные. Погулять, посидеть в ресторане на побережье, порадовать жену покупками.
— Ты прилетел некстати? — догадалась я.
— Ну, это как посмотреть, — грустно усмехнулся Виктор. — Правда, они меня явно не ждали.
— Они?
— Марина и ее любовник, — пояснил Плетнев. — Я застал их в кровати. Знаешь, мне даже стало неловко — вошел в спальню в самый неподходящий момент. Можно сказать, обломал людям весь кайф.
И он покачал головой.
— Ты так странно говоришь об этом.
— Легко? Теперь мне уже все равно, а тогда… Умом понимаешь, что такой финал закономерен. Сколько я повидал подобных браков. Знаешь, бизнес затягивает. Появляется азарт и, как ни пафосно звучит, чувство ответственности. Вот и получается: муж работает, жена развлекается. Потом развлекаться одной ей становится скучно, и она находит себе… Развлечение иного рода. Ну, ты понимаешь. Вот и Марина нашла.
Он замолчал, погрузившись в свои мысли.
— Что было дальше?
— Дальше был мордобой, — просто ответил Виктор. — Такой обычный, плебейский мордобой. Я выкинул ее Дон Жуана из дома. А потом услышал много нового. О себе, о нашей совместной жизни, о самой Марине. Можно сказать, что моя жена открылась для меня с новой стороны. Я не буду тебе всего пересказывать, сейчас это уже неважно. Просто оказалось, что я испортил Марине жизнь, и сам во всем виноват. В общем, я вернулся в Москву и подал на развод.
— Она полетела следом за тобой и убедила ее простить?
— Да, именно так, — кивнул Виктор. — И полетела, и убедила.
— И ты простил?
— Знаешь, я вдруг понял, насколько она была мне дорога. Мы жили, как живут тысячи других пар, а я и не подозревал, как Марина мне нужна.
— Ты любил ее.
— Возможно, — согласился Виктор, и у меня неприятно кольнуло сердце. — Даже, скорее всего, что любил. А возможно, это было просто оскорбленное самолюбие. Я тогда не анализировал, а сейчас это все уже неважно. В общем, я отказался от развода, и мы помирились и решили попробовать начать все с начала.
— И стали жить дальше, — продолжила за него.
Нет, с этой историей мне все было ясно. Не понятно только, для чего Виктор мне об этом рассказывал.
— Жить — поживать и добра наживать, — хмыкнул Виктор.
— Плетнев, — я специально назвала его по фамилии, — зачем ты приехал? Рассказать о том, как вы жили с Мариной? Нам что, больше не о чем поговорить?
— Я рассказываю тебе все это, потому что считаю — ты должна понимать причины моего поступка. Почему взял на себя чужую вину.
Между нами опять повисла пауза. На этот раз она была чуть другая, не такая давящая.
— Ладно, — Виктор с силой ударил по рулю, — буду краток. Да, мы помирились и стали жить дальше. Сделали вид, что ничего не было. Вот только себя не обманешь. И я, и Марина знали, что было. И оба помнили, и как я застал ее не одну, и что она наговорила в ту ночь. Поэтому, когда, спустя два месяца, Марина сказала, что ждет ребенка… В общем, я не поверил, что это мой ребенок. А я не настолько благороден, чтобы признать чужого. Марина не стала со мной спорить, не стала ничего доказывать. На следующий день после нашего разговора она пропала. Вышла из дома, села в машину, уехала по каким-то делам и пропала. Я искал ее три дня. Моя служба безопасности, полиция, ФСБ. Всех поднял на уши.
