Крюков Долгополова.
— С какой стати? Его же не дома убили.
— Тогда кто тут так поработал? И, главное, что они искали?
— Они-то, по крайней мере, знали, что искали. А мы даже приблизительно не можем себе представить, — проворчал Долгополов.
В квартире майора история повторилась. Не найдя ничего интересного, Крюков вышел в кухню. Здесь он заметил разбитое окно. Совместив траекторию от выщербленой стены через дырку в стекле, Крюков прикинул место, откуда в майора могли стрелять.
— Ты что тут нашпионил? — поинтересовался входя в кухню Долгополов.
— А вот сам посмотри.
— Ни хрена себе, — свистнул от удивления Долгополов. — Выходит в нашего покойника к тому же и стреляли?
— Да. Причем издалека. Видишь, где ближайший дом? Били из СВДшки на пределе дальности. Повезло нам с тобой. Против нас работают профессионалы широкого профиля. Они нам и подскажут, что искать.
— Как это? — не понял Долгополов.
— Очень просто. Как наткнемся на что-нибудь стоящее, нас тут же попытаются замочить.
— А мы успеем понять, что что-то нашли? Или так и помрем в неведении?
— Не бзди, — утешил его Крюков. — Мы погибнем, но за нами придут другие. А твоим именем назовут трамвайную остановку.
Сопровождавший их сержант успел сильно соскучиться. Он страшно зевал в коридоре и когда сыщики вышли к нему, поинтересовался:
— Мужики, вы че как не люди?
— В смысле?
— Пашете как космонавты на орбите. Надо же и прерваться. Пивка попить.
— А здесь есть где?
— Хоть залейся. Вон чайная.
В чайной поили разливным пивом. Его наливали не в пластмассовые стаканы, а в настоящие старинные, почти антикварные кружки. Другие напитки также имелись в ассортименте. Кроме чая, разумеется. Сержант взял себе сотку водки с прицепом в виде поллитра пива и забился в темный угол, чтобы не заметил дежурный по части, если вдруг и ему взбредет в голову забежать пропустить граммов пятьдесят для бодрого несения службы.
Крюков и Долгополов устроились со своим пивом под большим окном.
Меланхолически посасывая кусок воблы, Крюков старался понять, что же искали убийцы в квартирах своих жертв?
— Не занято?
Возле их стола остановился немолодой мужик с двумя кружками пива.
Крюков недоуменно оглядел помещение. Кроме них и продавщицы в чайной никого не было.
— Мне бы к свету поближе, — пояснил мужик.
— Да ради Бога, — пожал плечами Крюков и подвинулся.
Мужик сел рядом, отпил пиво и слизнул пену с верхней губы.
— Ничего не понимаю, — сказал он. — Пиво приходит прямо с завода в запаянных бочках. Их при мне открывали, сам видел. И сразу втыкают кран — и наливают. Поначалу неразбавленным поили, а сейчас чувствую с доливом. Освоили процесс. Но как?
— Может в кран где-то сбоку штуцер врезали, чтобы воду подвести? — предположил Долгополов.
— Золотая у тебя голова, Волоха, — похвалил товарища Крюков. — Так бы дела раскручивал, генералом бы стал.
— А вы, ребята, откуда? — насторожился мужик.
— Мы, дядя, из милиции, — представился Крюков.
— И Валерку Жданько покойного знали?
— Вот он знал, — кивнул на Долгополова Крюков.
— Сходится, — мужик поставил кружку на стол и полез в карман.
— Что сходится? — не поняли сыщики.
— Все сходится, — мужик вынул из кармана дискету и положил ее на газету с распотрошенной воблой. — Момот меня зовут.
Вероятно это должно было что-то означать. Сыщики переглянулись и пожали плечами.
— Допустим. И что дальше?
— Валерка покойный у меня в фирме работал, — пояснил Момот. — А тебя, значит, Волохой зовут, — уточнил он, глядя на Долгополова.
— Меня друзья Волохой зовут, — немного обиделся тот.
— И удостоверение можешь показать?
— Вот, любуйся, — Долгополов раскрыл перед любопытным отставником свою красную "МУРку". — Доволен, или будешь перечитывать?
— Так это ты, значит, Волохой будешь, — еще раз с пьяной уверенностью повторил отставной подполковник. — Теперь мне понятно. Я то я думаю — что за Волоха-малоха такая? Звонил тебе Валерка перед смертью да не дозвонился.
— Я знаю, — сказал Долгополов. — Мне передали.
— Да, и он тоже передать просил кое-что. Если, значит, с ним что случится.
— Что передать?
— А вот, — Момот указал подбородком на дискету, лежавшую поверх рыбного мусора. — Забирайте.
Долгополов хотел что-то сказать. то ли спросить, но Крюков сунул дискету в карман и потащил его из-за стола.
— Ну ладно, нам пора. Если еще что узнаете, звоните.
— Постой, ты куда? — не понял Долгополов. — Мы же еще ничего толком не узнали…
— А мы тут больше ни хрена и не узнаем, — ответил Крюков. — Нам бы то, что нарыли, до дому донести.
Они помахали сержанту, с которым успели сродниться и которому было уже не до них. На КПП дежурный проводил сыщиков подозрительным взглядом и, как только они вышли за проходную, схватился за телефон.
Сыщики возвращались к метро через лес. Крюков был внимателен и сосредоточен. Долгополов заметил это.
— Ты что, знаешь что-то, чего не знаю я? — спросил он.
— Угадал.
— Так может поделишься? Грядку-то вместе окучивали.
— Думаешь стоит? Меньше знаешь — лучше спишь. Ладно, не обижайся…
Крюков вдруг замолчал. Ему послышался скрип снега. И причиной звука был не веселый лыжник и не лошадка мохноногая, а осторожно крадущийся человек.
Крюков рванулся вперед и сбил напарника в сугроб. Одновременно с его броском лесную тишину разорвал выстрел. Крюков молниеносно выхватил свой обрез и заскрипел зубами от злости. У него не осталось ни одного нормального патрона — только шоковые, с водой. Но тут и Долгополов открыл огонь из своего пистолета.
— Ты цел? — крикнул ему Крюков.
— Кажется немного зацепило, — отозвался Долгополов.
Его выстрелы сбили снег с недалеких кустов. Крюков заметил как за кустами шевельнулось что-то темное, а затем кто-то шарахнулся и побежал зигзагами вглубь леса.
— Ты как? Спросил Крюков.
— Спасибо. Если бы не ты, было бы уже совсем никак. А так только плечо задело. Сука. Кто же это был?
— Мясник, больше некому, — с уверенностью сказал Крюков.
— Но он же ножом режет.
— Нас с тобой ножом резать — себе дороже выйдет. Он что, присягу давал стволом не пользоваться? К тому же журналиста он из пистолета завалил. Меня другое беспокоит.
— Что именно?
— Почему он сначала в тебя выстрелил? Знал, что у меня патроны только шумовые остались и практически я не вооружен и не опасен? Не нравится мне такая осведомленность. На неприятные мысли наводит.
Крюков двинулся к Долгополову. Тот тихо, сквозь зубы, матерился и прижимал рукой левое плечо. Крюков поддержал его и они заковыляли по лесной дороге, поминутно озираясь и оглядываясь на каждый подозрительный шум.
Уже добравшись до больницы, где Крюков передал Долгополова на попечение медиков, тот, прощаясь, сказал:
— Слышь, Крюк, есть маза, что я его тоже зацепил. Иначе хрен бы он
