Книга Лексикон - Павел Олегович Марушкин

Призраки танцевали. Это было удивительное, фантасмагорическое зрелище — туманные фигуры двигались с лёгкостью и быстротой, о каких даже величайший танцор может лишь мечтать. Раскаленный пар свивался в кольца, закручивался тугой спиралью, мерцал сиреневыми искрами в такт мелодии — а над головами перламутровых плясунов с писком кружили летучие ящеры, разевая длинные, усеянные множеством мелких зубов пасти.

— Маленькая победа — всё равно победа, как считаете, мисс? — раздался позади Ласки голос. Девушка обернулась. Капитан Стерлинг протягивал ей полный до краёв стакан.

— Не хотите отпраздновать, а?

Ласка помотала головой.

— Ах да, я и забыл, вам старый добрый джин только во вред — вы же у нас, хе-хе, леди с начинкой… — гнусно ухмыльнувшись, капитан похлопал себя по животу — и тут Ласка, привстав на цыпочки, отвесила ему оглушительную пощечину.

Стерлинг отшатнулся, пойло выплеснулось из стакана. Тут только девушка заметила, что капитан изрядно пьян.

— Черт побери, мисс! — хрипло рыкнул старый негодяй, потирая щеку. — Я не из тех, кто позволяет проделывать с собой подобные штуки! Будь на вашем месте любая другая, я вышиб бы её прелестные зубки! Но вы… Ах ты, дьявол! Вы нравитесь мне, Лэсси. С того самого мига, как я впервые увидел вас… Нет, не перебивайте! Я знаю, как вы ко мне относитесь, можете не трудиться объяснять мне это. Ха, говорят — от ненависти до любви только шаг. Он… Ваш друг… Он никогда не будет испытывать к вам тех чувств, что испытываю я. Поверьте, я повидал немало подобных ему. Я торговец, мисс; а оружие, знаете ли — весьма выгодный товар. Многие из моих покупателей таковы, как этот Осокин. Борцы за свободу, сепаратисты, идейные революционеры всех мастей… Я с первого взгляда могу отличить эту породу. Все они одного пошиба, мисс — и куда большие уроды, чем я. У меня всего-навсего нет руки, Лэсси…

— Капитан, я весьма сожалею, что рептилия оторвала вам руку… А не что-нибудь ещё! — ледяным тоном процедила девушка.

— Одним словом, поразмыслите! — не сдавался Стерлинг. — Кто знает, что ждет нас завтра; а старый Вилли не так уж плох, если узнаешь его поближе…

Спустившись вниз, Ласка первым делом проверила Озорника. Без изменений… Девушка пристроилась рядом с ним на узкой койке, обняла и прошептала:

— Возвращайся, Лёва… Пора уже… Без тебя тут всё идёт наперекосяк.

Ветер вскоре утих — и «Паровая Душа Стерлинга» потеряла даже ту мизерную скорость, что давали ей паруса. Джонатан Лидделл дважды пытался запустить водомёты — но Гудзон в среднем течении представлял собой настоящий бульон из водорослей, решетки засорялись моментально. Капитан с ненавистью взирал на колышущиеся в прозрачных струях зеленовато-бурые пряди. Чтобы хоть как-то продвигаться вперёд, соорудили нечто вроде упряжи. Призраки, подпитавшись в очередной раз от электрической машины, впряглись в широкие лямки и потянули броненосец вверх по течению. Водная поверхность прогибались под их стопами, словно гуттаперча. На бурлаков дважды пытались напасть рептилии: водоросли вдруг раздавались в стороны, и разукрашенные полосами создания выпрыгивали из-под воды, словно тигры из зарослей. Стремительность атаки оба раза застала «стим бойз» врасплох — впрочем, не нанеся им никакого вреда: хватанув пастью раскаленный пар, твари так же быстро исчезали в прохладных глубинах. Мало-помалу вечерело Когда небо окрасилось в дивный лиловый цвет — такой чистый, какого никогда не увидишь в Европе, капитан созвал Лидделла и О'Рейли на совещание.

— Парни, вся надежда на вас! — без обиняков заявил Стерлинг. — Ставлю на что угодно, завтра нас ждёт ещё одна встреча с этими ублюдками!

— Мы с ребятами собираемся испытать одну штуковину, — Лидделл устало потёр лоб. — Установим в водозаборнике крутящийся барабан с ножами, чтобы рубил эти чертовы водоросли в мелкий салат. Если получится, корабль сможет плыть по реке — правда, скорость всё равно будет невысокой. Пропускная способность…

— Отлично, Джонатан! Я знал, что могу на вас положиться…

— Я хочу, чтоб вы поняли, сэр, — поморщился инженер. — Проблему это всё равно не решит. Они догонят нас в любом случае; мы лишь можем выиграть несколько часов… А дальше что?

— В том и дело, кэп, — боцман взъерошил бороду. — Этот тип, вы знаете, о ком я говорю — он, похоже, выбыл из игры… Что дальше? Куда вы нас, черт побери, тащите?

— Вы чем-то недовольны, мистер О'Рейли? — прищурился Стерлинг.

— Поймите меня правильно, кэп! Я ваш душой и телом, но… — ирландец понизил голос. — Парни не знают, что им думать! Эти клятые джунгли кругом, твари, каких и в аду не встретишь — да ещё погоня в придачу…

— Мы бывали и в худших передрягах! — стальной кулак капитана грянул по столу. — Слушайте, вы оба… Мы во что бы то ни стало должны подняться к верховьям реки и совершить небольшой переход… Но если мистер Озорник не соизволит поправиться к тому времени — клянусь, я своими руками скормлю это бесполезное тело самой мерзкой из здешних бестий!

***

Сильвио Фальконе и Джек Мюррей остались на военной базе Манхэттен: Легри не взял их с собой в рейд — и даже не потрудился объяснить, в каком статусе они здесь находятся. Не знали этого и военные. Сильвио не преминул воспользоваться двусмысленностью их положения: он просто начал вести себя так, как подобает высокопоставленному чиновнику. Первым делом наставник Джека призвал к себе коменданта, предъявил верительные грамоты и потребовал допуска к эфирному телеграфу Маркони. Старый масон был безукоризненно вежлив, но в тоне его сквозила такая властность, что отказать комендант не решился… Усевшись перед аппаратом, Сильвио со знанием дела подкрутил верньеры и отбил длинное сообщение, время от времени сверяясь со своими записями. Завершив действо, он закрыл глаза, откинулся на спинку стула и замер. Джек, подождав немного, деликатно кашлянул.

— Терпение, мой мальчик, терпение… — невесело усмехнулся Фальконе. — Я забросил кое-какие крючки; теперь требуется немного подождать — надеюсь, не слишком долго…

— Кому вы телеграфировали, сэр?

— Я, скажем так, обратился в высшие сферы…

— Незримое масонство?!

— Оно самое… Я дал знать о нас… Гм… Главе одного из семейств, стоящих у кормила подлинной власти. Его имя всё равно будет для вас пустым звуком; скажу лишь, что он с самого начала был в курсе наших поисков… Собственно, он и является их инициатором.

— И что же вы ему сообщили?

— Всё. Всё, что с нами произошло — разумеется, в выгодном для нас ключе… Кстати, не сомневаюсь — Огюст поступил бы точно так же, если бы дал себе труд хоть немного задуматься. К сожалению,