На огонь противника группа с ходу ответила еще одним залпом гранатометов. Стрельба из здания на мгновение прекратилась, и этого мгновения хватило, чтобы восемь бойцов Марканова прорвались к самому зданию. Отложив разряженные гранатометы, приведя в готовность автоматы «ВАЛ», бойцы «Грома» ринулись в проемы окон первого этажа, предварительно метнув туда гранаты «Ф-1».
Этаж встретил их сплошной дымовой завесой, гарью, стонами. Трое из группы поднялись на второй этаж, где их при выходе в коридор встретил длинной очередью автоматчик-одиночка. Видимо, раненый вел огонь неприцельно, и пули ушли в потолок, и все же бойцам Марканова пришлось вернуться из коридора в комнаты. Применив «Ф-1», одиночку заставили замолчать. В комнатах были обнаружены трупы четырех охранников-кавказцев и двух женщин, попавших под первый кумулятивный обстрел.
Марканова вызвал Цурман:
— Крайние дома заняты. Боевиков нет.
— Оставайся там. Контролируй подходы к дому со стороны аула.
— У тебя как, командир?
— Этажи зачищены, иду в подвал. Следи за обстановкой в ауле.
— Понял.
Марканов с четырьмя бойцами вышел к наглухо закрытой металлической двери в подвал.
— Командир, дверь сейфовая, — доложил один из подчиненных.
— Вижу. А ну-ка, попробуй пробить замок из «гюрзы».
Прапорщик достал бронебойный пистолет, сделал пять выстрелов. Пули пробили броневой сплав, сбили замок, но дверь осталась закрытой.
— Засовы, товарищ капитан.
— Засовы, — согласился Марканов, — давай-ка сюда сапера.
Вскоре прибыл лейтенант Мягков, штатный сапер подразделения. Во время штурма он находился в группе Топилина.
— Саша, — обратился к нему Марканов, — оприходовать эту дверь сможешь?
— Без проблем, товарищ капитан.
— Тогда работай.
Мягков достал из заплечного ранца магнитные мины направленного действия, прикрепил к углам двери. Вывел провода на единый пульт.
— Рвем, командир?
— Рвем.
Лейтенант выставил время на таймере в двадцать секунд.
— Уходим наверх, капитан.
Группа поднялась по небольшой лестнице на первый этаж. Мягков, включив таймер, последовал за ними.
Через двадцать секунд раздался взрыв, потрясший дом, и клубы дыма заволокли лестницу.
— Внимание! Пока не рассеялся дым, вперед в коридор. Я с Николаевым вправо, к рабам. Снимаю охрану, если она осталась. Колбин с Серегиным влево, к лаборатории. И по полу, по полу. Вдоль стен. Мягкову оставаться на месте. Все, пошли.
Марканов первым ринулся в дымовую завесу. Споткнувшись о бетонный бордюр, понял, что это вход в коридор. Рванулся вперед и вправо, упав на усеянный бетонной крошкой пол, откатываясь к стене. Следом его маневр повторил и прапорщик Николаев, откатившийся к противоположной стене достаточно широкого коридора. Колбин и Серегин прорвались на левую сторону, тоже заняв позиции у стен. Каждый выставил перед собой свой «ВАЛ», готовый в любой момент открыть огонь.
Тут по внутренней связи, вмонтированной в бронешлемы, Марканова вызвал пост с первого этажа:
— Командир, я — Сухов, первый этаж.
— Чего тебе? — тихо спросил капитан.
— Аул ожил. Наблюдаем из окна скопление вооруженных людей у мечети.
— Много их?
— Черт его знает. Около полусотни.
— Откуда столько взялось?
— Я почем знаю?
— Я не могу говорить. Свяжись с командирами групп, передай эту информацию. Пусть действуют по плану. Сам с ребятами поднимись на второй этаж, поддержишь наших при необходимости.
— Понял.
— Выполняй, меня не вызывай, сам вызову, если будешь нужен.
— Есть, командир. У вас-то внизу как?
— Еш твою за ногу, Сухов. Никак. Конец связи, — слегка повысил голос Марканов.
Противник среагировал. Со стороны лаборатории позади Марканова и Николаева ударил пулемет. Он бил очередями от стены к стене, от пола к потолку. Раздался вскрик и ответный огонь «ВАЛа».
— Кого? — спросил Марканов через бронешлем.
— Меня, мать его, этого козла, прапорщика Серегина, ногу задел, сука. Применяю аптечку. Прикройте.
— Стас, — приказал Николаеву капитан, — огонь в противоположный конец коридора и следить за стрелком противника, надо засечь вспышки его выстрелов!
— Понял, командир.
Николаев развернулся, перекатился от стены, чтобы не задеть своего, дал очередь и вернулся в исходное положение.
— Серегин? — вызвал раненого Марканов. — Ты в бронекостюме?
— Да, — сквозь зубы, преодолевая боль, ответил прапорщик.
— Как же получил ранение?
— Несколько пуль в одно место. Пробили защиту, бля, кость повреждена, нога не слушается.
— Кровь останови.
— Вы за меня не беспокойтесь, валите этого пидора.
— Ползи к лестнице, сможешь?
— Смогу, командир.
Пулемет пока молчал, несмотря на данные по коридору очереди «ВАЛов».
Может, завалил пулеметчика?
И тут, как бы опровергая предположение офицера «Виртуса», пулемет снова ударил. Посыпался мелкий камень. Марканов вызвал раненого:
— Жив, Серегин?
— Жив, но эта тварь пристрелялась ко мне, не успею уйти.
— Гриша! Колбин! — вызвал капитан второго прапорщика из левого крыла.
— Я, командир.
— Серегину помощь нужна. Мы с Николаевым откроем шквальный огонь, а ты вытащи его к лестнице.
— Понял, товарищ капитан. Стреляйте выше сорока сантиметров, иначе меня заденете.
— Тебя мы увидим. Стас, готов?
— Готов.
— Огонь! Пошел, Гриша.
И все же пулеметчик успел рассмотреть в рассеявшемся дымном облаке силуэт Колбина и дал короткую очередь. Прапорщик уткнулся лицом в бетонный пол.
— Гриша?
Прапорщик молчал.
— Стас? Заметил вспышки?
— Заметил, но пулеметчик, видимо, из-за защиты бьет, я тот угол плотно из «ВАЛа» обработал.
— Готовь «гюрзу».
— Есть.
Марканов извлек свой пистолет, привел в боевое положение.
— Слушай меня, Стас. На счет «три» встаем и, ведя непрерывный огонь по всему пространству коридора, с упором в левый угол, идем вдоль стен на противника. Надо его завалить. Понял?
— Понял.
— Тогда раз, два, три, подъем. Огонь!
