провалилась, а мне пришлось кинуться вслед за тобой.
– Но как? – я просто не находила слов. – Куда мы переместились?
– В Красную Пустыню, – вздохнул он. – Туда, куда я совершенно не хотел попадать.
Он обхватил мое лицо ладонями и коротко поцеловал в губы.
– Значит, это ваши изображения стерли со всех фресок? Почему?! Вы такой древний?!
Но ведь смотрели на меня сейчас совершенно молодые глаза. Живые и блестящие. Я взяла его руку и поднесла к лицу. Сильная, без малейшей морщинки.
– Драконы стареют медленнее, – сказал он. – И взрослеют тоже веками.
– Хочу всё знать, – я села на постели и подвинулась к нему. – Вы совершили что-то ужасное, да?
– Я не совершал ничего такого, чего бы не совершали и остальные. Просто позволил Снежным пленить себя. И Лисса запечатала моего Дракона, – спокойно ответил он.
– И из-за этого чабирцы стерли все упоминания о вас?
– В свои молодые годы я успел совершить много подвигов... и много преступлений. За них меня возвели в герои, Саша. Теперь мне стыдно это вспоминать. Но мы действительно принесли в мир много зла. Мы творили его во имя Того, Чьё Имя Называть Нельзя. Он высший маг, покровитель пустыни, огня и бездны. Но в какой-то момент я остановился, отказался это продолжать...
– Значит, Снежный прав? Он не искажал историю?
– Конечно же, искажал. Все тогда отличились. Не знаю точно, что именно произошло, но именно в тот период младший Снежный и получил проклятие. Нас же, драконов, оправдывает лишь одно – мы опомнились первыми. В те времена еще совсем юная Весенняя вдохновила нас, убедила, что так продолжаться не может. Мои сородичи полегли в той битве, но остановили войну. А я вот оказался в плену.
Он склонил голову.
– Видишь ли, Саша, у меня сильный дар. Почти равный магии высших. Поэтому боги и запретили мне искать пару. Обретя истинную, Дракон усиливается в сто крат. Они посчитали, что я не достоин высшей силы. И оказались правы. Я был слишком честолюбив. После того как Лисса запечатала моего Дракона, Снежный король отпустил меня. Я притащился на гору Суми, где стоял мой дворец, нынешняя академия Сумрака. Я стер все свои изображения с фресок и барельефов. А портал... Портал, ведущий домой, закрыл магическими печатями. Мне было больно, Саша. Я единственный дракон из нашего отряда, оставшийся в живых. Тогда мне казалось, что лучше бы я умер у того утеса. Лучше бы обратился в камень.
– Вы основали академию? – я не верила своим ушам.
– Да. Я много путешествовал. Собирал знания. Жил как простой человек. Это... унизительно для дракона. А потом вернулся в Чабир. Моими первыми учениками стали молодая Весенняя императрица и потомки перебравшихся в Чабир драконов. В том числе, Ромеро, Даррен и отец Кира Валентайна. Я забыл амбиции, поклялся служить императрице, как обычный вассал.
Он уткнулся лицом в мои колени. Я провела рукой по коротко стриженному затылку и сердце предательски ёкнуло. Жар с щек спустился в низ живота и томительно запульсировал в одной точке. Я всхлипнула от остроты эмоций. Его губы прижимались ко мне так непристойно, но... передо мной склонил голову легендарный дракон.
Он поднял на меня глаза.
– Дядя Теодор до сих пор ждет меня. С Драконом и истинной я самый сильный темный властитель в Красной Пустыне, Саша. Как только ты станешь моей, на наших руках появится вязь метки. В крепости сразу же об этом узнают, и дядя призовет меня к себе. Я не смогу отказать зову крови. Так устроена драконья магия. Мы не сможем продолжить жизнь в Чабире. Понимаешь? Ты согласна разделить со мной мой долг? Согласна разделить бремя? Другого пути быть вместе у нас нет.
– Но вы ведь не хотели, да? Не хотели покидать Чабир?
– Я уже не знаю, Саша. Иногда мне кажется, что академию Сумрака я превратил в персональную темницу. Я прятался, старался искупить все прежние ошибки... Считал, что не достоин стать властителем.
– А сейчас?
– Я все еще не достоин, но боги решили иначе, когда послали мне тебя. Так ты согласна?
Его близость волновала меня. Казалось, что если он сейчас встанет и выйдет из комнаты, я просто умру от холода. Прямо посреди знойной пустыни, ага.
Поэтому вместо ответа я потянулась к губам наставника. Ладони заскользили по его горячему телу, спустились туда, где на животе красовался фрагмент татуировки. Я ощущала ее кончиками пальцев, и золотое сияние заполняло мозг.
– Не торопись, – шепнул он мне на ухо. – Вначале привыкни ко мне.
Твердые губы коснулись шеи, ключицы. Асон бесстыдно приподнял зубами рубашку и прижался чуть шершавой щекой к внутренней стороне бедра.
Сияние стало почти невыносимым. А потом мир вокруг взорвался на тысячи цветных осколков. Боли я не почувствовала. Только полное единение с мужчиной, желаннее которого не существовало ни в одном из известных мне миров.
52.
Оранжево-огненные узоры брачной вязи красиво стелились по руке – от запястья и выше, расцветая на плече пламенным цветком. Солнечные блики играли на завитках метки и хотелось любоваться ею до бесконечности.
Мы сидели на низкой тахте в буйно цветущем саду. На столе служанка разложила сладости, фрукты, легкие закуски. В высоких кувшинах золотился холодный лимонад.
– В чьем доме мы находимся? – спросила я и еще раз полюбовалась вязью.
Чувства она вызывала смешанные. С одной стороны, радовало, что мы с учителем теперь вместе, но с другой стороны, такие резкие изменения в жизни слегка страшили. Но ведь Асон предупреждал. А я все равно пошла искать склеп Проклятого и подтолкнула все последующие события.
– В Коралловом Оазисе, в доме моих друзей, – ответил Энцо.
Он лениво развалился рядом со мной и щурился на солнечные блики, пробивавшиеся сквозь листву. Даже не верилось, что мне наконец-то не холодно.
– Нам не удастся прятаться вечно, Саша. Придется принимать царя царей Ашаданора. Как только дядя ринется нас искать, и правитель Красной Пустыни заинтересуется моим возвращением. Сплетни разлетаются слишком быстро.
– А разве не мы должны явиться ко двору царя царей? – удивилась я и отправила в рот виноградину.
Энцо искоса взглянул на меня и улыбнулся краешком рта.
– Темный властитель выше царя царей по рангу.
– Да ну? Правда? А почему ты вообще темный? Я думала, что у тебя
