— Я не буду отвечать, — покачал отрицательно головой Черевик. — И вообще разговор с вами можете не записывать. Я под этими бланками свою подпись не поставлю. Официальный допрос имеет право вести только следователь. Вы же одеты в гражданское, даже фамилии вашей я не знаю. А отрекомендовать вас упорно не хотят. Почему-то все хранится в тайне.
— Придется немного потерпеть, гражданин Черевик, — сказал Забара.
— Ничего другого и не остается, — поддержал Дунаев. — Продолжайте, Василий Иванович.
— Именно так: буду продолжать. Плащ и берет ваши?
— Такие вещи и береты сейчас носят сотни одесситов. Мода пошла. Моряки навезли...
— Нас интересует именно ваш гардероб. Так ваши или нет?
— Что на мне, то — мое. А чем вы могли пополнить мой гардероб в мое отсутствие — не знаю. Боюсь, что ваши помощники перестарались.
— Это вы напрасно.
— Да, напрасно! — Черевик бросил гневный взгляд на Забару. — Вон какое нетерпение вас разбирает. Как же, на чердаке подсунули баночки с паспортом, с деньгами и облигациями. Теперь — плащ и берет. Да вы как тот чистильщик с помойной ямы! На вас все плохое остается. А на мне... На мне все настоящее! Как это вот золото! — Черевик рванул ворот рубахи. — Видите, золотая цепочка, золотой медальон. И чужого мне не надо. Точно! Могу свое отдать, даже золото.
Забара улыбнулся.
— Да, ваш медальон из чистого золота. Но... одно существенное замечание: он всегда висит на цепочке.
— Пусть! А вам пока что не удалось и не удастся повесить меня на крючок.
— Плащ и берет мы тоже нашли на квартире Марчука в Николаеве, — сказал Дунаев. — Там, где и очки. Вы слышали об олфектронике и одорологии? Это — разные направления науки о запахах. Так вот, отнесем плащ и берет нашим экспертам, и они безошибочно докажут, что плащ и берет принадлежит вам... Ну как — будем звать на помощь науку?
— Вы убедили меня, — вздохнул Черевик. — Криминалистика действительно сделала заметный шаг вперед. Плащ и берет мои. Так и запишите в протоколе. И обязательно сделайте такое примечание: сознался добровольно.
— Хорошо, — кивнул Забара. — Значит, плащ и берет нужны были вам для маскарада, который вы устраивали в Одессе? Проще говоря, в этом одеянии вы совершали кражи. Сначала ограбили квартиру механика рыбоморозильного траулера Тищенко. Потом всесильному случаю было угодно, чтобы мы десятого марта встретились с вами первый раз. Произошло это на улице Воровского. Туда вы прибыли на белом «Москвиче», предварительно сняв с двух больших чемоданов светлые чехлы, а с себя — черное кожаное пальто, чтобы надеть вот этот плащ. Через пять дней — кража на квартире заведующего ателье Давидовского. Еще через пять дней — на квартире мясника Господчикова. Заключение экспертизы гласит: двери всех этих квартир открыты с помощью «фомки» сложной конфигурации, «почерк» везде один и тот же. Нужны вещдоки? Пожалуйста. Их теперь у нас много. Во время своей последней кражи вы на веранде неосторожно оставили отпечаток своего пальца. Прибыв на улицу Воровского с украденными вещами, вы через проходной двор попадали на улицу Куйбышева. Там добычу из чемоданов перекладывали в посылки. Чемоданы разбивали и бросали в кучу мусора, чтобы избавиться от лишней улики. Но отпечаток пальца оставили. Да и хозяева свои чемоданы признали. Ну, а путь посылок — сначала в скворечни, а затем — на почтовые отделения. Адресовали вы их Юряку Марку Львовичу, то есть себе. Но получили их мы. И это справедливо: и вещдоки против вас имеем, и настоящим владельцам все будет возвращено. Согласитесь, ради этого стоило побывать на Черноморском побережье Кавказа...
Нужны очные ставки? Вас, гражданин Черевик, готовы опознать таксист, который вез в аэропорт, водитель белого «Москвича» — он, как я уже говорил, доставил вас из аэропорта на улицу Воровского, где мы с вами и встретились впервые. Ну, я не в счет, а вот водители... Когда они зашли к вам в мастерскую, вы тут же занервничали, домой побежали. Меня вы вечером десятого марта «сфотографировали», поэтому, когда спустя десять дней показался в вашем дворе, сразу же узнали, хотя я и был не в милицейской форме. Ночной сторож дед Полундра, отец вашего одноклассника Сергея, видел вас двадцатого марта на улице Воровского. А дворничихе Клаве вы про кинотеатр имени Фрунзе насочиняли, даже звонили туда, все уточнили. Оператор тридцать третьего почтового отделения Рая Даценко узнала вас по фотографии — оттуда вы отправляли две посылки в Гагру, на имя все того же Юряка Марка Львовича.
Наконец, самые последние известия. Мы получили их из Абхазии. Там на главпочтамте в Гадауте задержан ваш приятель Марчук, который хотел получить по доверенности уже известные вам посылки. Мы еще в Николаеве знали, что он из Одессы вылетел в Сочи вместе со своей подружкой Василисой Забродской. Это они передали вашему отцу вяленую рыбу и, наверное, обменялись кое-какой информацией. А раз все-таки полетели в Сочи, то одно из двух: либо вы сознательно подставили своего приятеля под удар, либо он сам решил рискнуть. Скорее всего — первое. Отец ваш наверняка рассказал ему, что лаз на чердак обнаружен, и если бы вы заранее сообщили Марчуку о тайнике, то он, конечно, догадался бы, что ход с подложным паспортом разгадан, появляться на главпочтамте за посылками на имя Юряка Марка Львовича опасно. Впрочем, зачем нам гадать? Марчука скоро доставят в Одессу. Думаю, он сам все
