Саймон застонал, почувствовав пульсирующую боль в плече и в бедре. Он лежал в собственной постели, в своей спальне. Комнату освещало утреннее солнце.
– Саймон? – позвал кто-то. Он повернул голову и увидел, что рядом в кресле сидит Камилла. Глаза у нее запали, лицо осунулось, но ему она все равно казалась красавицей.
По щекам Камиллы заструились слезы.
– Ах, Саймон, я так боялась, что ты никогда не проснешься!
– Сколько… – Он умолк и облизал пересохшие губы. Попытался шевельнуть ногой, и его снова обожгло болью. Болело бедро, но он не обращал на это внимания. – Сколько я… спал?
– Двое суток. – Камилла присела на краешек кровати и принялась развязывать его бинты. – Доктор сказал, что ты идешь на поправку, но у тебя была горячка, и я боялась… – Камилла запнулась и потупилась. – Все эти дни я за тобой ухаживала. Решила, что здесь тебе будет лучше, чем в госпитале.
Видя, как Камилла печется о его здоровье, Саймон позабыл о боли в плече и в ноге. Ему очень хотелось задать ей один вопрос, но он не был уверен, что получит тот ответ, который ожидает, и поэтому спросил совсем о другом:
– Что ты рассказала солдатам про меня и Лизану? Я потерял сознание и ничего не слышал.
– Сказала, что на тебя напали дядя Жак и сержант Робинсон, что ты убил сержанта, а дяде удалось убежать.
– Почему ты не сказала им, что твой дядя спас мне жизнь?
– Не хотела, чтобы они засомневались в твоем благородстве. Кроме того, если бы стало известно, что ты его отпустил, у тебя были бы неприятности. Мой дядя и так принес тебе достаточно неприятностей.
– А солдаты и генерал тебе поверили?
Она сняла повязку и подошла к столу, чтобы приготовить другую.
– Думаю, что да. Впрочем, какое это может иметь значение? Губернатор Клейборн был очень удивлен, узнав, что нападение на пиратов резко понизило его авторитет в глазах креольского населения Нового Орлеана. Они критикуют его в открытую. Думаю, он постарается как можно скорее предать этот инцидент забвению.
Саймон нахмурился и сел на кровати:
– Хочешь сказать, что я зря все это затеял?
Камилла неопределенно пожала плечами:
– Не совсем зря. Дядя Жак говорит, что больше не будет заниматься пиратством.
– Значит, вы с ним виделись после той ночи в лесу? – с упреком в голосе спросил Саймон.
Камилла ответила не сразу.
– Он… он просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Понимаешь, он уезжает на Барбадос, хочет начать новую жизнь. – Камилла принялась накладывать повязку Саймону на плечо. – Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет.
Как он мог возражать, выжив после такого ранения и когда Камилла так о нем заботится!
Она ловко перевязала руку, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Ты что-нибудь помнишь о тех двух днях, что ты был почти без сознания?
– Мало что, – ответил Саймон и тут же спросил: – Скажи, Нил приходил сюда?
Камилла улыбнулась:
– Да. Они Дезире зашли тебя навестить.
Дезире. Наконец-то Саймон вспомнил, зачем Нил приехал в Новый Орлеан!
– У них все хорошо?
– Все прекрасно. Не поверишь, но дядя Огаст быстро согласился на их брак после того, как Нил сказал, что с радостью одолжит ему денег. – Она лукаво улыбнулась. – Но я предупредила Нила, что деньги лучше давать взаймы тете Юджинии. Похоже, он оценил мой мудрый совет.
Саймон хрипло рассмеялся, но вдруг посерьезнел:
– Знаешь, принцесса, я довольно смутно помню ту ночь в лесу… А ты? Ты действительно сказала, что любишь меня, или мне показалось?
– А если и так? Что ты на это скажешь?
Саймон улыбнулся и взял Камиллу за руку. Несмотря на боль в плече и в бедре, он впервые за много недель чувствовал себя так хорошо. Камилла его любит.
– Наверное, я скажу, что тоже люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете. И буду любить до гроба.
Камилла радостно блеснула глазами:
– Любовь моя, как же я хотела это услышать! Саймон притянул жену к себе, и она легла рядом, прижавшись к его здоровому плечу.
– Мне казалось, что ты ко мне… безразличен.
– Безразличен? – рассмеялся Саймон. Теперь смеяться ему стало гораздо легче. – Упрекай меня в чем хочешь, любовь моя, только не в безразличии. Я испытывал совсем не безразличие, занимаясь с тобой любовью, поверь мне.
Камилла покраснела и спрятала лицо на груди у Саймона.
– Может, и нет. Но ты был безразличен к моим душевным потребностям. – Она улыбнулась. – До сражения с моим дядей, конечно. Ведь ты отпустил его ради меня.
Саймон смотрел Камилле в глаза. Наконец-то она принадлежит ему! Он был просто сумасшедший, когда мечтал о какой-то мести. Саймон притянул жену к себе и запечатлел на ее устах долгий поцелуй.
Затем провел пальцами по щеке и прошептал:
– Мне кажется, что я полюбил тебя еще в тот вечер, когда ты предложила научить меня вальсировать. Но я боролся с любовью к тебе. Черт, как же я с ней боролся. Кадкой же я был дурак. К счастью, чем больше я боролся, тем отчаяннее ты сопротивлялась. Это все твоя пиратская кровь, принцесса. Завладев однажды моим сердцем, ты не хотела его отдавать.
– И никогда не отдам, – решительно заявила Камилла с улыбкой.
– Хорошо. Забери все: мое сердце, мой разум, мою душу, – только будь со мной. А если этого тебе мало, любовь моя, то проси меня обо всем, что в моей власти, и я дам тебе это.
– Все-все? – спросила Камилла, хитро блеснув глазами.
– Все-все. Чего ты хочешь?
Камилла покраснела до самых кончиков волос:
– Когда ты… будешь чувствовать себя лучше, может… опять попробуем привязать друг друга к кровати?
Раздался громкий взрыв хохота. Как же чудесно быть женатым на такой непредсказуемой пиратской принцессе, снова подумал Саймон.
Эпилог
Камилла стояла на деревянном полу посередине переполненного зала колониального дома в Ричмонде и смотрела, как Нил кружит в танце Дезире. Они были самой прекрасной парой из всех, кого она когда-либо видела. Они были приглашены в дом О’Хара на ужин. Это был первый выход Дезире в свет после рождения ее первенца. Насколько могла судить Камилла, Дезире и Нил сполна возмещали упущенное ими время.
Просто поразительно, как брак и материнство изменили Дезире. Она стала просто красавицей. Лицо ее светилось, а тело приобрело великолепные формы. Нил не мог отвести от жены глаз.
Ну разве не удивительно, что все так вышло? – подумала Камилла. Саймон привез ее сюда полгода назад. Она никогда не думала, что сразу же влюбится в этот город. Теперь, когда Нил и Саймон стали хозяевами одного из самых быстро растущих торговых концернов в городе, им не приходилось волноваться о деньгах. Ричмонд очень сильно отличался от Нового Орлеана, но Камиллу здесь сразу же хорошо приняли. То, что она была креолкой, делало ее необычной в глазах степенных норфолкских жителей. Ее завалили приглашениями на вечера. Всем хотелось побольше узнать о ней, о ее происхождении.
