Капитан виновато покачал головой. Ни доктора, ни повитухи. Разумеется, он планировал пригласить на Атлантис врача, но не сейчас. А вот об акушерке следовало подумать заранее.
Неожиданно в дверях раздался хриплый голос:
– Где она? Где роженица?
Гидеон и Энн обернулись и увидели Куини. Та стояла с засученными рукавами, обычно бесшабашное лицо сейчас выражало крайнюю сосредоточенность и решимость.
– Куини, – решительно отозвалась Энн. – Не мешай Молли. Дела обстоят совсем не просто. Ребенок идет ягодичками. Надо срочно решить, что делать.
– Ей нужна женщина, которая знает, как помочь, вот и все, – невозмутимо стояла на своем Куини.
В этот момент из спальни донесся душераздирающий крик, и красотка бросилась в комнату. Энн попыталась преградить ей путь.
– А ну-ка прочь с дороги, деревенщина! Как по-твоему, кто принимает роды в доме терпимости? Я, вот кто. Мы не могли рисковать и приглашать доктора – боялись, что он донесет в магистратуру, вот и приходилось обходиться собственными силами. Так что, милочка, я уже родила столько детей, сколько ты, наверное, и за всю жизнь не видела. И этого рожу, если ты не будешь путаться под ногами.
Энн никак не могла решиться и недоверчиво смотрела на хвастунью.
– Пропусти ее! – прорычал Гидеон. – Если она говорит, что может помочь, пусть попытается. Видит Бог, выбора у нас нет.
Энн отступила в сторону, и Куини, презрительно фыркнув, прошмыгнула в спальню, оставив дверь открытой.
– Куини! – раздался в глубине комнаты изумленный голос Луизы. – Что ты вытворяешь?
– Все в порядке, – заметила Энн, входя вслед за Куини. – Она говорит, что умеет принимать роды.
Луиза возмущенно выругалась.
– Да эта девка больше наблюдала за тем, что входит в женщину, а не за тем, что из нее выходит!
– Что ж, и это правда, слов нет, – на удивление мягко согласилась Куини. – И все же знаю, как встретить маленького человечка. А у тебя, мисс Злючка, сейчас выбора нет. Так что посторонись-ка, будь добра!
Гидеон подошел к двери и заглянул внутрь, однако увидел лишь столпившихся возле кровати Энн, Луизу и Куини. На долю секунды мелькнуло бледное, изможденное страданиями лицо Молли и спутанные, мокрые от пота, разметавшиеся по подушке волосы.
Куини присела на край постели с озабоченным, встревоженным видом и невнятно забормотала. Некоторое время она что-то делала, а потом тщательно вытерла руки о фартук.
– Да, действительно ягодички. Ну и ладно, сейчас перевернем.
– Перевернем? Неужели это можно сделать? – недоверчиво воскликнула Луиза.
– Конечно, можно. Правда, не всегда. Я сама делала это два раза. – Куини выглядела куда серьезнее, чем обычно. – Правда, получилось лишь один раз. К сожалению, иногда перевернуть ребенка не удается.
– Делай же то, что надо! – Отчаянный крик Молли сразу перекрыл все остальные голоса. – Достань из меня ребенка, черт возьми!
Энн и Луиза отошли от изножья кровати, чтобы успокоить Молли, и Гидеону впервые удалось увидеть, что же происходило между раздвинутыми ногами. От ужаса он едва не потерял самообладание. Женщина лежала в луже крови.
– Господи, сделайте же что-нибудь! – пробормотал он.
– Я позабочусь, капитан, – спокойно ответила Куини. – А вы пока лучше принесите горячей воды. И пусть Сайлас накипятит еще. Бедняжке понадобится немало.
Дважды просить не пришлось. Проклиная собственную трусость, Гидеон пулей вылетел из дома. Молли такая маленькая, такая хрупкая. Как она сможет вынести это страшное испытание? И что будет с младенцем и маленькой Джейн, если она все-таки умрет?
Сайласа он нашел в общинной кухне и тут же передал приказ Куини. Чайник уже кипел. Повар снял его с огня и протянул Гидеону.
– Выглядишь неважно, капитан. Дело плохо, да?
– Она может умереть, – в ужасе прошептал Гидеон. – И ребенок может умереть. – Он с силой стукнул кулаком по столу. – И во всем виноват я, слышишь? Первым делом надо было позаботиться о докторе и акушерке. Но ведь я ничего не знаю о женских проблемах! Ровным счетом ничего! Сара была права: я даже ни разу не задумался об их нуждах! Так стоит ли удивляться, что она меня бросила?
Сайлас поставил чайник на стол и похлопал капитана по плечу. Затем подошел к буфету и налил в оловянную кружку виски.
– Присядь-ка лучше, выпей и успокойся. Возможно, все не так уж плохо. А мисс Сара уехала вовсе не потому, что ты не привез сюдадоктора. Ей просто надо уладить семейные дела. Она обязательно вернется. Сказала, что вернется, и я ей верю.
– Не вернется, – угрюмо буркнул Гидеон. – Она меня ненавидит, и поделом мне.
– Не говори так. Все это неправда. – Сайлас снова взял в руки чайник. – Посиди здесь, выпей не спеша, а я тем временем отнесу воду Луизе. И может быть, вернусь с хорошими новостями.
Хорошие новости? Какие могут быть хорошие новости? Даже если Молли выживет, что сомнительно, остров все равно останется для нее ловушкой. И устроил эту ловушку он.
А сам потерял Сару. Каждое утро должен просыпаться, двигаться, работать, есть, разговаривать, жить – и все это с мыслью о том, что Сара не любила его настолько, чтобы остаться. Если честно, он не знал наверняка, любила ли она его вообще. Она ни разу не говорила о любви. Он тоже упорно молчал, боясь воплотить в слова то чувство, которое делало его, всегда такого сильного и непогрешимого, уязвимым и неуверенным. И в конце концов потерял ее.
Что удивительного в том, что отец, потеряв жену, каждый вечер напивался до беспамятства? Только так и можно было пережить бесконечную череду одиноких ночей и пустых холодных дней.
Но сам он не встанет на этот опасный путь. Будет просто... просто существовать. Однако, как бы он ни старался, стереть из памяти дорогой образ все равно не удастся.
Капитан со стоном закрыл лицо руками. Если Сара хотела найти способ наказать его за все грехи, то ей это вполне удалось.
Гидеон встал и в гневе с такой силой отшвырнул табуретку, что та отлетела в противоположный угол.
Сейчас Гидеон оглядывался на проведенные вместе недели и особенно на два последних дня. Невозможно поверить, что Сара кривила душой; никто не заставлял ее давать согласие на брак. Больше того, если она знала, что брат приедет, и с нетерпением его ждала, то почему не попыталась противостоять искушению, почему не отвергла близость?
Капитан похолодел. А что, если все его обвинения и обиды поспешны и необоснованны? Попытался вспомнить, о чем говорили в тот страшный вечер Энн и Питер. Питер намекал, что Сару увезли силой, но Энн его остановила. А что рассказывала сама Энн о том, как Сара умоляла брата не нападать на остров? Быть может, ее волновала вовсе не безопасность графа?
Трудно было избавиться от чувства, что в тот злополучный день во время его отсутствия произошли какие-то важные события. Они-то и заставили Сару уехать так стремительно, не сказав ни слова.
