— Я сказал, Америка? Ты слышал это? Зачем так говорить! — Разволнавался торговец оружием.
— Это — не страна, это — люди, хитрые, злые люди. Но оставим презренную политику, посмотри лучше какой сегодня прекрасный день… Какой чудный кофе… Свежая, нежная халва…
Не очень нравились мне последние рассуждения Ахмета, но приходилось терпеть. Работой, жизнью ему обязан. На всякий случай решил себя подстраховать. Из отложенных для него же денег купил миниатюрный кассетный диктофон в магазине электронных устройств и стал таскать на наши встречи. Возвращаясь домой записывал в блокнот время бесед, внешние приметы замеченных рядом с Ахметом людей, описал и мрачных учителей из ангара. Однажды, возвращаясь с ночной смены решил последний раз приехать на то место, где обучался багажным премудростям, но ни ангара, ни окружавшего его забора уже не обнаружил. На их месте застыли освещаемые прожекторами механизмы, выгончики рабочих. Развертывалось строительство торгового комплеса.
Зачем сделал это? Интуитивно подстраховывал себя, помня подспудно о бесплатном сыре и глупых мышках.
— Ты осуждаешь терроризм, шурави, — раздавался по вечерам в наушниках голос Ахмета. — Но скажи кто такие Ленин, Сталин, Маркс, Кропоткин, да и все другие герои революций, заканчивая Арафатом, Кастро и Че? Разве в России революционеры не взрывали бомбы, убивая чиновников, не экспоприировали банки, забирая деньги для своих целей, конфискуя дома, золотые вещи, церковные ценности, заводы? Да ваши правители все государство создали как террористическое! Вот где ты жил, шурави, кому служил, а значит и сам был членом террористической организации. Ну и что? Плохо тебе жилось? Ощущал это? Мучался душевным дискомфортом, страдал? Нет! Хорошо жил! Работу, службу имел, деньги, уважение, награды — государственным человеком был! Кто тебя сюда выбросил, чуть на помойку не отправил, бомжем грязным? Те, кто твое государство разрушили… Вот, кто. А кто помог, спас, руку дружбы протянул?
— Все помню, спасибо тебе, Ахмет. Скоро деньги смогу отдать.
— Не порть шелковую нить разговора, вплетая в нее ослиную шерсть, шурави. Не нужны мне эти деньги, твои они и хватит об этом. Попроси — еще дам… — Ты, зовешь террористов — муссульманскими фанатиками. Зря, зря. Это упрощено, грубо. Нас… Нас, мусульман, я имею в виду, много, очень много и все мы разные. Есть и фанатики, есть и вообще малорелигиозные люди. Что, мы все террористы? Или все террористы — мусульмане? Сам знаешь, даже в Чечне воевали на нашей стороне и прибалты, и твои земляки украинцы, и русские… за хорошие деньги.
Промолчал я, не стал ввязываться в спор, но вспомнил окровавленные бесхозные трупы в холодной жидкой грязи.
— В одном ты прав, шурави, сегодня мои братья в первых рядах борцов. По всему миру — в Кашмире и Алжире, Чечне и Абхазии, Косово и Боснии, Таджикистане и Уйгурии, Узбекистане и Ливане… В колоннах бойцов наднациональных и надрелигиозных, бьющихся за власть. Власть над миром сейчас в слабых, старых, одряхлевших, порочных руках. Она может попасть не к тем людям, совсем не к тем. Вот за нее, за Власть над миром и идет сейчас борьба… Власть и деньги. Власть, Власть — наш Бог! Деньги, очень большие деньги — единственно достойная религия!
Однажды торговец оружием проговорился, не удержался во время панегириков террору.
— Нас много, очень много, шурави. Даже здесь, в логове врага.
— Вас, Ахмет? Так и ты, террорист?
— Я, только скромный солдат армии Аллаха. Но если хочешь, иди и продай меня полицейским, донеси…
— Э нет, Ахмет, стукачом я никогда не был. — Слишком хорошо знал торговец оружием наш народ, отношение к доносчикам, стукачам, фискалам, сексотам. Вот потому-то и хорохорился, чувствовал себя в безопасности. Понимал, что не побежит бывший советский майор в местные органы, не то воспитание за плечами. Да и у самого майора уже рыльце в пушку. Пусть в легоньком, но пушку, замаранное… Эмиграционному дельцу позволил о себе легенды сочинять, потом Ахмету с его мрачными дружками. Пусть маленькая ложь, а ложь. Ложь клеит совесть как муху на липучку. Легонько, а не оторвешься.
Несколько следующих встреч Ахмет избегал разговоров о терроре, террористах, уводил разговор в сторону, даже если я невзначай касался опасной темы. Но однажды снова разговорился.
— Думаешь нас маленькие группки? Нет, шурави, за нами сила. Всемирная организация. Но каждый знает только свой уровень ответственности.
— Для одних — это вера в газзават, джихат. Неистовая. Всесокрушающая. Сжигающая человека и ведущая на подвиги. Обещающая вечное блаженство в райских кущах. Обрати внимание, не в бестелесном, скучном христианском раю, а в полном пения, вина, женщин, гурий, наслаждений, раю мусульманском. Куда правоверный попадает автоматически пролив кровь за дело Аллаха… Другое дело, что каждый понимает это Дело Аллаха по своему. Декханин из грязного горного кишлака — по-своему, выпускник медресе — по другому. И нет страха для таких бойцов, страшнее, чем погибнуть не пролив крови. Повешенным, удавленным. Простые, темные люди. Фанатики.
— Впервые попробывали их использовать в Афганистане, потом у вас, в Союзе. Очень хорошо получилось. Если бы ваш Горбачев после Сумгаита отловил всех участников, убийц, закоперников да вздернул их на площади под барабанную дробь, чтоб другим не повадно стало, то и Карабаха, и Абхазии, да и пожалуй Чечни и в помине бы не было. Крепко припугнул бы, надолго. Не скоро удалось бы нам второй раз поднять… Но, не тот человек он, не тот. Позволил себя провести. — Улыбнулся, ощерил белые крепкие зубы. — Видишь, вроде и наши люди разваливали Союз, а результатом воспользовались другие, чужие.
Правда люди это были махонькие, неумные. Мы их тоже, впрочем пускаем в дело. Но они жалкие песчинки — расходный материал. Дело свое сделают, не зная ничего, не понимая истины, да так и умирают в блаженном неведении. Первый круг, низший.
— Более высокий уровень у посвященных. Людей знающих может и немного, но способных руководить теми, низшими. Передавать повеления старших. Посмотри, вот шейх Осман. Слепой, образованный, серьезный, религиозный человек. Приютила его Америка. Сделала добро. Не плохо слепец жил, а какую подлую штуку сотворил. Взорвал Торговый центр! Зачем это ему? Подумай. Почему он сюда приехал? Сам, по своей воле, да? Нет, по приказу единого руководства. Для которого шейх только маленькая пешечка, а никакой не духовный лидер.
— Япония вовсе на другом конце земли, но тоже нашелся слепой вождь. Опять террор. Чем ему плохо жилось? Ученики, уважение, беспрекословное подчинение и почитание, богатство… Но приказали и поставил все на карту. Влез в заранее безнадежную авантюру с метро… Сам на себя петлю накинул… А выбора то и не было…
— Ладно…. Отловили группу Слепого. И одного и другого. Что, все прекратилось? Рванули посольства в Африке. И в свете тлеющих остовов высветился Бен Ладен. Обрати внимание, сам высветился… Или может дали высветиться? Нате, смотрите. Вот он главарь! Ловите если сможете. Выходит, Бен Ладен — главный? Только глупец так может подумать. Пусть Бен Ладен не пешка, но ферзем никогда не станет. Засвечен больно… Он это и сам понимает. Поймают Бен Ладена? Обязательно поймают, раньше или чуть позже! Что, конец взрывам? Уже готов новенький Ладен… На смену… Может даже я… Ха-ха… Ты — нет. Ты не правоверный. Ха-ха-ха.
