И вообще, я тут немножко с другой целью.
— Что командуют? — рявкнули мне прямо в лицо смесью лука и боевой ярости.
— Держать строй, давить, бить…
— Выровнять ряды! Щиты держать! Вперёд — марш!
Визг демонов мешался с криками сдавленных, раненых, обессилевших солдат. Но деваться было некуда — задние ряды пришли в движение, и передним ничего не оставалось, как тоже рваться вперёд, не столько даже сокрушая, сколько банально оттесняя противника, не имеющего строя, назад.
Самый верный способ посеять во враге панику, если, конечно, демоны вообще умеют паниковать.
Впрочем, если две толпы подопрут друг друга, неизвестно, какая сдаст. Наше положение немного облегчало то, что мы находились в строю, а не как попало, в табуне… Впрочем, скорее утешение, иллюзия преимущества, нежели действительно преимущество, что уж там ни говори.
Стадо демонов действительно слегка оттеснили назад, стал виден прямоугольник тяжёлой пехоты, превратившийся в подобие цитадели, ощетинившейся оружием во все стороны. Именно к этой стене, как можно было догадаться, нам следовало прижимать врага. Разумно. И нам полегче, если с другой стороны тоже вдарят.
— Вперёд! — ревел сотник как заведённый.
Я снова ненадолго взлетел над строем и нырнул обратно со всей скоростью, на какую был способен. Нет, если нужно будет изучить повнимательнее обстановку, надо будет выныривать в разных местах. Иначе меня никакой шлем, никакой щит не спасёт. Я сделал знак своим «телохранителям» просачиваться вместе со мною на левый фланг. Сотник — в этом я не сомневался — переберётся туда и сам.
Прямоугольник постепенно таял, истончался — неизбежный процесс в любом бою. Правда, следовало отдать должное, протекал он не так быстро, как можно было ожидать. Бойцы, ободрённые приобретённым опытом и инстинктом самосохранения, стояли стеной, и с тварями расправлялись умело. Кстати говоря — не кто как попало, а сгруппировавшись. Сперва мне показалось, что первый ряд хоть и старался сохранить монолитность, логически распадался на пары: один принимает демона на щит, другой рубит. Потом понял — не следует сбрасывать со счёта и второй ряд. Каждую переднюю пару дополнял третий боец из второго ряда — он колол или сёк, в зависимости от типа оружия и ситуации, помогая своим впередистоящим товарищам. Если кто-то из пары выбывал, его место занимали те, кто ждал во втором ряду.
Я плохо себе представлял, как происходили бои строй на строй у меня на родине во времена допулемётные, но был вынужден признать, что подобный принцип в данной ситуации может считаться оптимальным. Всё-таки демоны, пусть и нападающие целой армией — это не люди. У них всё по-другому.
— Отступаем! — крикнул я, уловив новый сигнал со стороны тыла. — В полном порядке и без спешки.
— Как — отступаем? — не поверил сотник.
— Командуют отступление.
— Поднять щиты! Сплотиться! По шеренгам, в порядке — назад!
Я снова ненадолго взмыл над шлемами. Прыгнул вниз.
— Поднять щиты над головой! — взвыл я, торопясь. — Воздух!
— Делай «камень»! — поддержал меня сотник.
Бойцы немедленно вскинули тяжёлые диски, окованные металлом. Спустя пару мгновений по ним дробно и увесисто простучали тела демонской мелочи, вооружённой впечатляющими когтями на ошеломляющих своей силой конечностях. Там, по сути, только лапы, пасти да крохотные крылышки и были. Скрежету сминаемого, раздираемого металла и треску дерева вторили дикие вопли тех, кто, видимо, щит поднять не успел.
Надо мной возвели целый бастион из четырёх щитов, но в излишней спешке, поэтому секунду спустя в ромбическое отверстие всё-таки просочилось тельце одного такого существа. Я поймал его на «коготь» и швырнул о нагрудник сотника — никакой другой подходящей цели вокруг не нашлось. Не считать же подходящими для этой цели кожаные нагрудники рядовых или их же кольчуги! Отдача сшибла командира с ног, но, прежде чем тонкие длинные когти и юркие конечности смогли добраться до его горла или лица, в дело вступил второй мой «коготь».
С этой мерзостью вживую я до сего момента не встречался, но в своё время прочитал достаточно, и потому сработал, как на учениях.
Сотника подняли совместными усилиями. Грохот ударов по щитам оказался одномоментным, и я взял на себя ответственность дать знак, чтоб опустили руки. Моё распоряжение выполнили беспрекословно и по цепочке.
— Это тоже был приказ — насчёт щитов? — хрипло спросил командир, встряхиваясь, как собака, выбравшаяся из пруда.
— Моя инициатива. Не боись, приказ на отступление реально давался! Тут я ничего не придумал.
— Смотри! Тут не шутки! — но, выговаривая это, продолжал пятиться со всеми, не делая попыток остановить это движение.
Я дал себе труд задуматься, откуда такое доверие. Ведь здесь ставкой была не только репутация, но и жизнь. За невыполнение приказа известно что бывает, и вряд ли вышестоящих озаботит, действительно ли сотник не понял распоряжение, или почему понял неправильно. Потом я слегка стиснул ладонь и ощутил, как в ладонь врезается печатка перстня. Можно предположить, что штуковина очень авторитетная. Аштия позаботилась о том, чтоб мои слова: «Свой, вот ей-богу!» были подкреплены весомым доказательством, но при этом, получается, дала мне в руки реальную власть. Интересно, это сознательно или просто в растерянности?
Наш отряд едва успел отступить, как по ринувшемуся следом за нами стаду демонов промчалась конница, топча без разбора то, что попадалось под копыта. Разумеется, не всё так уж радужно обстояло у конников, кого-то из них сдёргивали с седла особенно бойкие демоны, и схватка продолжалась на земле — дикая резня, из которой человеку мало было шансов выбраться живым. Я не мог видеть этого всего в подробностях — не до того было. Передние ряды нашего отряда, выставив щиты, с огромным трудом работали чем-то вроде стенки, о которую должны были разбиться панические попытки демонов разбежаться от конной атаки.
И, соображая, почему и как именно был продуман командованием этот маневр, я невольно порадовался, что не стою в первом ряду.
Конница смела и втоптала в остатки травы тех демонов, которым не повезло, а заодно и кое-кого из своих — неудачников. Прижимавшихся к щитам дорезали пехотинцы. Но не успели они расправиться с остатками растоптанного стада, как по строю тяжёлой пехоты прошла волна, отряд двинулся вперёд — и выпустил с флангов ещё одну порцию врага.
— Вперёд! — крикнул я, и сотник подтвердил своим утробным рёвом:
— Вперёд!
Горы, казалось, медленно врастали в небо, поспешно укутывающееся в облака. Наверное, я был единственным в этом отряде, кто так часто смотрел наверх. Потом, перебравшись поближе к безопасному левому флангу, велел ребятам поднять меня снова. И, спрыгнув, откомментировал:
— Отжимают демонов от пещер, если я верно понял.
— О! — расцвёл мой неизменный собеседник. — Значит, дело идёт на лад.
