Она повела его в небольшое квадратное помещение, где уже горел огонь в очаге.
— Мне бы хотелось уйти сейчас. Пока еще светло, — запротестовал он. — Тогда я наверняка успею добраться до Данглиса!
— Может, и успели бы, будь у вас лошадь. Но пешком?! Нет, господин. Не очень-то приятно провести ночь на пустошах, тем более в вашем состоянии. Данглис в нескольких длинных милях отсюда, и если вы выглянете за дверь, то увидите, что солнце почти село. Лучше поужинайте с нами! За столом расскажете мне о своем доме и своей женщине.
Она видела, что он никак не может решить, что лучше: остаться или отправиться в путь. Робена быстро огляделась и, отыскав взглядом кувшин с вином, наполнила маленький кубок.
— Выпейте, господин, — попросила она.
Он рассеянно взял кубок, пригубил и громко вздохнул:
— Полагаю, госпожа, вы правы. Я почти не знаю местности и могу легко заблудиться снова. К тому же я безоружен, и нельзя забывать о диких зверях.
— О, как вы мудры, господин! Конечно, лучше подождать несколько часов, — почти промурлыкала она. — А вот и Файфа с Рейфом! Несут нам ужин!
Она подвела его к столу, на котором слуги расставили блюда.
— Позвольте мне самой положить вам еду, господин, — предложила она. — Файфа и Рейф, подождите за дверью. Если будете нужны, я вас позову.
Слуги ушли, а Робена принялась угощать гостя густым овощным супом, форелью, жареным каплуном, намазала ему хлеб маслом и добавила ломтик сыра.
На десерт был заварной крем со сливовым вареньем. Первый кувшин с вином уже опустел, и она велела Рейфу принести второй.
— Знаете, вино помогает мне уснуть, — заметила она. — А вам нужно выспаться, чтобы завтра быть крепким и бодрым.
— Далеко ли до Данглиса? — спросил он.
— Почти восемь миль. Нужно идти на север, а потом немного на восток от моего коттеджа, господин.
Она вновь наполнила его кубок.
Он сунул в рот кусок хлеба с сыром и запил вином. Робена подлила ему рубиновой жидкости, и он задумчиво пригубил кубок.
— Да, пожалуй, не стоит пускаться в дорогу на закате, — заметил он, — и поэтому я воспользуюсь вашим гостеприимством еще на одну ночь, но не более того. Жаль, что мою лошадь так и не нашли.
Все еще сжимая в руке кубок, он подошел к двери, чтобы взглянуть на темнеющее небо.
Бейн, лежавший в вереске, заметил в дверях мужской силуэт. Это явно не полудурок Рейф! Тот высокий и широкоплечий, а этот среднего роста и выглядит не особенно грозно. Значит, сука нашла себе любовника, который сможет утолить сжигавший ее зуд!
Бейн вдруг вспомнил прошлое…
Работая в конюшне, он постоянно чувствовал, что за ним наблюдают. Это всегда его забавляло: он знал, что скорее всего это служанки, единодушно считавшие его красавчиком. Когда Бейн, сняв тунику, чистил лошадь или укладывал вилами сено, мускулы так и перекатывались под загорелой кожей, и он легко пробуждал вожделение в местных женщинах, никогда не упуская подходящего случая. Иногда он даже слышал смешки и тогда прекращал работу, притворяясь, будто устал, и принимался вытирать пот со лба, позволяя девицам любоваться его волосатой грудью.
Однажды за его спиной появилась девушка и, обняв одной рукой за талию, другой принялась ласкать его плоть. Он легко возбудился и позволил девушке делать с ним все, что угодно. Она заплатит за свою дерзость, когда он швырнет ее на сено и вонзится в тугое лоно.
Протянув руку, он повернул ее спиной к себе и стянул платье до самого пояса, чтобы сжать груди. Они оказались такими большими, что заполнили его ладони, а соки бежали по внутренним поверхностям ее полных бедер. Задрав ей юбки, он стал ласкать пухлый бугорок, нашел ее любовный бутончик, и она взвизгнула от удовольствия.
— Клянусь Христом, жадная ты девка! — прорычал он ей на ухо. — Поцелуй меня, и в награду я тебя отделаю по первое число!
Повернув ее к себе, он неожиданно уставился в синие глаза жены лэрда и мгновенно отрезвел. Не успела она и слова сказать, как он отшвырнул ее. Она, смеясь над его удивлением, упала на вязанку сена и широко развела голые ноги. Потрясенный, Бейн отступил.
— Миледи… — пробормотал он.
— Иди ко мне, Бейн, — зазывно проворковала она. — Ты хочешь взять меня, я это знаю. Твоя плоть рвется наружу, и какая это крепкая плоть! Я хочу, чтобы она пронзила меня, и не раз. Не стесняйся же, подойди! Я твоя госпожа и приказываю отыметь меня! Немедленно!
Бейн машинально развязал было штаны, поскольку плоть его действительно рвалась наружу и была тверда как камень, но тут же опомнился, трясущимися руками завязал тесемки и попятился.
Лицо Робены потемнело от гнева, когда она поняла: ей только что отказали.
— Воображаешь, болван, будто твой хозяин — единственный мужчина, лежавший между моих бедер? — заговорила она убийственно тихим, размеренным голосом. — Мои братья объездили меня задолго до того, как я вышла замуж, хотя мой глупец муж считал меня девственной, когда взял в брачную ночь! Но конечному меня на тот случай нашелся мешочек с куриной кровью! — Она рассмеялась. — Да сам король вожделел меня, но отказался от моего общества во имя дружбы с лэрдом! К счастью, граф Хантли оказался не так совестлив! Он был не слишком изобретательным, но неутомимым любовником. Но теперь я снова дома, и твой хозяин мне надоел. Я должна завести любовника, а ты можешь угодить мне, Бейн! Пойди ляг со мной и оттрахай так, чтобы я еле ноги волочила!
Она зазывно улыбнулась и поманила его пальцем.
Но Бейн повернулся и ушел. Он был сбит с толку и не знал, что делать. Он непристойно ласкал жену лэрда, мял ее груди… Может, пойти к отцу Дональду и признаться в столь ужасном грехе? Он считал, что покрыт бесчестьем, и едва не рыдал от стыда. Но когда исповедался отцу Дональду, который безмолвно его выслушал, получил в ответ слова утешения, в коих так нуждался.
— Не вини себя, сын мой, за этот проступок. Женщина обманула и провела тебя, а ты хоть и ласкал ее, когда не видел лица, но все же оставил, узнав, кто перед тобой. Я давно подозревал, что леди не та жена, которой заслуживает лэрд, но, пока он не узнает правду, они соединены по закону Божию. Однако за грех похоти я должен наказать тебя. Будешь целый месяц ходить к утренней и вечерней мессе и держать рот на замке. Не смей ничего говорить лэрду.
— А если она обвинит меня в том, что я попытался взять ее силой? — всполошился Бейн, все еще напуганный встречей с Робеной.
— Не посмеет. Не захочет, чтобы ее муж что-то заподозрил, а ведь она, очевидно, ищет себе любовника и выбрала тебя, потому что ты не совсем простой человек и носишь звание капитана. Остальные ее не интересуют, леди считает их недостойными своего внимания.
И она действительно нашла себе любовника. Не кого иного, как коварного единокровного братца лэрда. Лэрд застал их и убил брата. Многие считали, что он убил и Робену, но Бейн знал, что это не так. Лэрд доверился своему капитану, и они вместе нашли Робену, перевезли в монастырь, где она сидела под замком, пока строился коттедж. Оказалось, что подлая сука убила несчастную нищенку, которую встретила на пустоши, и обменялась с ней одеждой. Они оставили тело разлагаться, чтобы позднее найти и признать в нем Робену. Потом лэрд поселил жену в коттедже под надзором двух слуг, которых нашел в Эдинбурге. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что Робена до сих пор жива. Таким образом, он мудро избежал стычек с членами семейства Рамзи. И только Бейн знал его тайну. Эта тайна лежала на его душе тяжким бременем, но он считал это истинным наказанием за свои грехи.
