— Так он от вашей семьи такой довольный к нам заглянул. — Ее улыбка самым неожиданным образом стала шире и понятливее.
Устояв, я очень внимательно посмотрела на мать своего бывшего мужа и не удержалась от нехорошего такого уточнения:
— Любовь, — загадочно пропела леди Лагардер.
И, взяв меня за руку, утащила в дом, свернув разговор в сторону моей семьи и не отвечая на вопросы об этом Майке, который, и я в этом почти не сомневалась, станет проблемой.
Глава сорок
Лорду Лагардеру-старшему я не понравилась. Мы с ним и раньше не особо общались, но сейчас его открытое осуждение и неудовольствие ощутимо висело в воздухе.
Он ничего не сказал прямо, ни разу не оскорбил меня ни единым словом, но его взгляд был красноречивее любых слов. И вопросы. Он задавал очень много вопросов, и все они касались ведьм. Напрямую. Сначала только меня и моей семьи — мол как мы дошли до жизни такой, что решили ведьмами стать, тем более черными.
Потом Эльмар, который тоже глупым не был ни разу и все отлично понимал и, к моему удивлению, поведение отца совершенно не одобрял, с вызовом сообщил о том, что я не просто потомственная черная ведьма, но еще и верховная, и у меня даже свой ковен есть.
После этого его отец пытался выяснить, где этот ковен находится, сколько в нем ведьм, чем мы занимаемся — точнее, какие страшные деяния планируем и чью кровь по ночам пьем.
В итоге напряженно сидела уже даже Эллисон, про обед, ею же приготовленный, все благополучно забыли, потому что аппетит пропал у всех абсолютно.
И вот мы сидим.
Лорд Лагардер-старший скалит зубы и уже даже не пытается выглядеть вежливым, чуть ли не открыто говоря мне о том, что ведьмы — зло, от которого нужно избавиться, и что я вообще тварь ходячая, одурачила его сына, как ему теперь, бедному, ведьм-то ловить?
Леди Лагардер уже сопеть начала от недовольства, все ее деликатные покашливания и вежливые замечания супруг пропустил мимо ушей.
Эльмар был в ярости. Он сидел рядом со мной, я же занимала место по правую руку от его отца, и это было единственным, что в данный момент спасало лорда Гэбриэля Лагардера от ярости собственного сына.
Что же до меня, этот обед мне уже давно наскучил, как и не отличающиеся разнообразием замечания главы семейства. Я не первый год ведьма, а любовью к нам жители королевства не отличались и до указа короля, который ведьм вообще запретил, так что все это я уже слышала, и не раз.
Такое бывает. Сначала тебя задевают чужие слова и замечания, но потом ты наращиваешь себе панцирь, сквозь который этот негатив не может пробиться при всем своем желании. И стандартная реакция в таких ситуациях — смех, ну и еще немного разочарования, если твой оппонент не отличается оригинальностью.
Так что я просто сидела и с вежливой улыбкой отвечала на вопросы, получая какое-то садистское удовольствие от понимания того, как раздражаю лорда.
А потом случилось неприятное.
Без стука открылась входная дверь, послышались приближающиеся твердые шаги, а после решительно открылась уже дверь в столовую.
Сделав по инерции два шага, нежданный лично для меня визитер вдруг замер, словно со всего маху наткнулся на невидимую стену.
И взгляд его королевского величества при этом был направлен четко на меня. Ни на Эллисон, облегченно выдохнувшую, ни на старшего Лагардера, к которому он, вероятно, и пришел, ни на Эльмара, мрачно выдавшего «ты».
Нет. Все семейство Лагардеров его королевское величество проигнорировало, не удостоив даже приветствия.
— Малика, — как-то угрожающе выдал король.
— Джозеф, — в моем голосе угрозы не было, а вот опасения мелькали, да.
Просто свеж был в памяти мой последний совсем не добровольный визит в его замок, конкретнее — в спальню.
— Вы знакомы? — Неприятно удивился отец Эльмара.
И вот явно с мужиком что-то не так было! Или в этой семье, в которую, как оказалось, и король вхожий, было какое-то особенное отношение к родственникам — понятия не имею, но дальнейшие действия Джозефа Амиэль Райтера искренне удивили.
Бросив взгляд на хозяина данного дома, он глянул и на напряженную, но пытающуюся вежливо улыбаться леди Лагардер, и на едва сдерживающего ярость Эльмара, мгновенно уловил сгустившее воздух напряжение и выкрутился.
— Естественно, я знаком с избранницей своего брата. — С поистине королевским достоинством холодно уведомил король.
Лагардер-старший аж побледнел! Нет, серьезно, он побледнел! И, оторвавшись, наконец, от меня, устремил не верящий взгляд на… родственника.
Джозеф его взгляд встретил с поразившей лично меня холодностью, граничащей с пренебрежением и даже, кажется, ненавистью. И вот вопрос: что такого сделал этот лорд?!
— Эльмар, Малика, вы не могли бы уделить мне несколько минут? — Вопрос, которому не нужен ответ. Король, собственно, тут же и обозначил: — В саду.
Я даже понять ничего не успела, а Эльмар уже поднялся, вывел из-за стола меня и, ничего никому не сказав, утащил в сад.
— М, Эльмар? — Решилась я позвать некроманта уже на улице.
А он был зол. Он был очень-очень зол, настолько, что три статуи, мимо которых мы стремительно прошли вглубь сада, обрушились безобразными камнями.
— Это старая и не очень приятная история, родная. — Мгновенно поняв, о чем я спросить хотела, поведал некромант, продолжая уводить меня вглубь сада. — Если коротко: мой отец не умеет держать язык за зубами, что в свое время принесло немало проблем для страны. Да что там — он до сих пор уверен, что все вокруг жить не могут без его ценного мнения, а прямолинейность — подчеркивает честность и искренность, а не скотский наплевательский характер.
Едва мы вышли к небольшому прудику с перекинутым через него деревянным мостиком и плещущимися золотыми рыбками, со стороны дома мрачной тучей выплыл король.
Джозеф, не сбавляя шага, направился прямо к нам, а Эльмар вдруг шагнул родственнику навстречу и протянул руку. Король без раздумий крепко ее пожал.
Это выглядело так… благородно. То есть Эльмар без слов поблагодарил Джозефа за то, что сейчас в доме произошло, и оба сделали вид, что в их жизни до этого не было никакого смертельного боя на головокружительной высоте. Что в их жизни вообще ничего такого не было, и вообще эти двое лучшие друзья и всегда друг за друга горой.
Удивительно, просто удивительно.
Но дальше было хуже.
— Малика ему не понравилась. — Прямо сообщил король, обращаясь к некроманту.
Лагардер сжал мою ладонь и хмуро сказал:
