Ассони подошла ко мне и обняла за плечи. Я благодарно прижалась к ней.
Взглянув на нас через плечо, Арман оценил мое состояние и начал сопровождать действия словами.
Так определенно спокойнее, да.
Глобальное вмешательство в память, как планировала в свое время Фийя, опасно и может привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому Арман решил ограничиться минимальным воздействием и просто убрать из жизни Г райана меня. Не совсем, это напрочь лишило бы меня общения с родителями, да и зачем плодить ненужные тайны? Г райан будет помнить, что где- то у него есть сестра, но никакой зацикленности и вообще мы почти не общались! Разница в возрасте, в образе жизни и все такое. Что соответствует действительности, между прочим. Исчезнет лишь то, что Г райан себе придумал.
Пустота всегда требует, чтобы ее заполнили, поэтому наверняка на новом месте Г райан быстро обзаведется какой-нибудь симпатией.
И еще небольшое доброе дело: Арман немного сгладил его отношение к родителям.
Ну вот и все.
Подчиненные Ноашеса потащили все еще бессознательное тело моего брата в один из двух экипажей, ожидающих рядом с дуэльным местом.
— Что теперь? — устало спросила я.
— Его отвезут сразу в Академию Кабошонов. — Арман убрал остатки разряженного и не подлежащего восстановлению кулона в карман. — Скажешь маме, чтобы собрала необходимые вещи. Более чем уверен, что уже этим вечером твои родители поедут к нему.
О, да! Мама не сможет жить спокойно, если не проверит, как там устроился ее драгоценный мальчик.
— Изверги вы, — усмехнулся Ран и наговорил в бусину сообщение для нее.
Золотой кругляш улетел.
Ноашес со своими людьми тоже уехали — сперва с докладом к Холодному Судье, потом им придется доставить Грайана к месту учебы.
— Спасибо! — горячо поблагодарила я всех, но обнимала и целовала только жениха.
Взаимно, кстати.
Всеобщие смешки и шуточки нас нисколько не смущали.
— Парень, жду тебя в своей долине. — Ран кивнул Десаресу. — Сразу на три года. В тебе мало драконьей крови, но во мне ее изначально вообще не было. Так что посмотрим, что из тебя получится.
Десарес просиял… и одновременно читалось что-то подозрительное в его облике. Поди разбери, какие мысли крутятся в голове этого умника! Угораздило же Марго вляпаться! Видимых причин пока нет, но… жалко ее. Не могу отделаться от этого ощущения.
— Я ваш, — отличник очень постарался сильно заметно не радоваться.
В город драконы летели. И ценное приобретение в виде Десареса забрали с собой.
А мы с Арманом занимались самым привычным и приятным делом — целовались в оставленном нам экипаже.
Ночью дом остался в распоряжении только нас двоих. Родители проявили потрясающую предсказуемость и, как только упаковали все необходимое, отправились вслед за Грайаном. Мама искренне радовалась, что для него почти все позади, но пребывала в панике из-за того, что теперь большую часть времени не сможет быть рядом с любимым сыном.
Пока она причитала, отец бросал на меня виноватые взгляды. Но я и не думала обижаться. Такая уж у нас семья. Меня родители тоже любят, просто немного иначе.
К тому же, у меня есть Арман.
И плющ.
Последний потянулся к жестянке с подкормкой с таким рвением, что едва не сбил меня с ног.
— Эй, осторожно! — возмутилась, чудом удержавшись на ногах. — Я, конечно, могу отдать тебя сразу все, но потом вместе будем просить у Армана новую банку. Согласен?
Веточка скользнула по руке.
Другая обвилась вокруг талии.
В щедрости драгоценного здесь никто не сомневался.
— Ладно, уговорил.
Кусочки, разбросанные у корней, стремительно исчезали.
Наверное, это странно, но… здорово успокаивает.
— Я слышал свое имя! — донеслось с другой стороны дома. — Жалуешься на жениха, прелесть моя?
Соседи сейчас тоже, наверное, слышали. Щеки покалывало от смущения, и одновременно я ощущала странную гордость оттого, что теперь могу и имею полное право прокричать об этом вслух. Арман Сапфир — мой жених! Драгоценные россыпи, я так счастлива!
— Нет, мы тут думаем, полагается ли жалование личному проводнику, — со смехом крикнула я. — Учти, у меня есть вечно голодный плющ! И я все еще не заменила уничтоженные в рухнувшем доме вещи…
— Мрак, мне досталась корыстная женщина, — ужаснулся драгоценный.
— О, да!
Почему-то стало очень весело, а смущение ушло.
Темно-зеленый — красных прожилок не рассмотреть в темноте — побег сунулся в жестянку, пошарил там, не нашел любимого лакомства и разочарованно уполз.
— Завтра перед работой обязательно загляну в лавку, — пообещала я.
И сама не заметила, как угодила в крепкие объятия. К шее влажным поцелуем прижались губы.
О-ох.
— Жене полагается полный доступ ко всему имуществу мужа, включая счета, — продолжая целовать меня, сообщил Арман. — Тебя устроит?
— Но ты же знаешь, что я с тобой не из-за того, что ты Сапфир, да? — Я извернулась в его руках и заглянула в любимое лицо. Краем взгляда заметила, что второй плющ ревниво приполз вслед за хозяином, но обнаружив, что внимание тот уделяет мне, а не другому растению, поспешил убраться на место. — Знаешь?
— Нисколько не сомневаюсь, — выдохнул жених… и моя спина прижалась к каменной стене дома.
Поцелуй получился такой, что даже мой плющ куда-то смущенно сбежал. Большей частью.
Арман прижал мои руки к прохладным камням над головой, без применения силы, всего лишь обозначая удобное положение. Такое, в котором мне приходилось немного прогибаться в спине, и наши тела откровенно прижимались друг к другу.
Большими пальцами он слегка поглаживал мои запястья, отчего вниз по рукам бежала прохладная дрожь. По всему телу. До самых кончиков пальцев на ногах. Я их рефлекторно поджала и издала мурлычущий стон прямо в губы целующему меня мужчине. Он ответил приглушенным смешком и впился в меня с новой силой.
Мы тонули в этом поцелуе. Всецело, без оглядки.
С легким удивлением я поймала себя на том, что трусь бедром о его бедро и, пожалуй, не против более смелых ласк.
Почувствовав мое настроение, Арман слегка прикусил мою губу, и пока зализывал саднящее место, его рука скользнула куда-то по юбке…
Но продолжения не случилось.
Мимо дома с грохотом пронесся экипаж.
Ох, россыпи… Мы же на улице!
Драгоценный подумал о том же, резко оторвался от меня и, тяжело дыша, уперся ладонями в стену. Я оказалась в клетке его рук, ощущала его жаркое дыхание, но всего этого было слишком мало. И смущение вернулось. В несколько раз сильнее.
