– Веди его туда же, во «Второй рабочий», я скоро буду. И вино подготовь… то самое…
Гость вошел в кабинет и ухмыльнулся:
– Ага. Опять, значит, начнешь заливать про то, что важных свидетелей нужно убирать, а не титулами задаривать? Потом меня отравишь и прикажешь бросить рыбам на корм?
– Ты присажи… что-о-о?!! Да как ты смеешь такое говорить, граф!
– А что, разве вчера не так все было? Да вот только ты просчитался. После возвращения я все вспомнил. Каждое твое слово, каждый твой жест. И контракт наш с тобой никуда не делся. Кстати, ничего, что я с тобой на «ты»? Мы ведь все равно, считай, родственники.
– Но ты же, но я же…
– Отравил, отравил – даже не сомневайся. Уж я-то, как трактирщик и вор, в ядах кое-чего понимаю. Слушай, твое сиятельство…
– Убить его! – не дал договорить «дорогому гость» герцог.
Статуи, стоявшие в углах, ожили и зашевелились, вскидывая свои бронзовые алебарды.
– До завтра, – улыбаясь, помахал рукой Шардон, прежде, чем рухнуть замертво…
* * *
И еще 24 часа спустя…
Таленсия, поместье герцога Кайна Эдеррского
– М-милорд… Снова он!
– Кто?
– Граф Шардон собственной персоной!
– Призрак?
– Никак нет. Стучит, кричит, аудиенцию требует. И почему-то называет вас не иначе как «его сиятельство, мой строгий, но все равно нежно любимый папенька». Похоже, все эти смерти не лучшим образом сказываются на его разуме.
– Веди.
Кайн > Капитан Дурфест: Бери отряд своих молодцов и живо ко мне, во второй рабочий!
Капитан Дурфест > Кайн: Слушаюсь, ваше сиятельство!
На этот раз герцог даже не пытался строить из себя радушного хозяина. Едва Шардон оказался в замаскированной тюремной камере, как его окружил целый отряд стражников.
– Какой теплый прием, мой любимый несостоявшийся папенька! Как я и обещал, вот мы и снова встретились.
Побагровевший от ярости, хозяин особняка поднял руку, готовясь отдать приказ воинам.
– Так быстро? – притворно нахмурился Шардон, – И даже не выслушаешь меня? Вдруг на этот раз у тебя все получилось, и смерть заставила меня обо всем позабыть? В том числе и о нашем маленьком секрете?
Герцог вздрогнул.
– Кстати, а если я его расскажу вот этим твоим бравым ребятам – их ты тоже прикажешь убить, как и меня, чтобы сохранить свою тайну?
– Прикончить его… – прозвучало коротко и бесстрастно.
– Ты же знаешь, что завтра я снова вернусь! Только пойду уже не к тебе, а, например, к маркизу Соммерсу. Или к князю Кошкину! У тебя немало врагов, папенька! Думаю, что кто-то из них окажется достаточно щедрым и благодарным…
– Стоять!
Гвардейцы послушно замерли на месте.
– Все вон.
Через минуту в фальшивом «рабочем кабинете» оказались всего двое: герцог Кайн и граф Шардонье.
– Слушаю тебя.
– У нас был уговор и контракт. Я свою часть сделки выполнил, и теперь очередь за тобой.
– Но моя тайна…
– Я уже несколько раз уносил ее в могилу, хотя мог бы растрепать кому угодно. И если ты еще раз отправишь меня на тот свет, то клянусь всеми богами, истинными и выдуманными…
– Хватит!
Герцог схватился за голову и застонал. Определенно, все шло не по его плану, и этот треклятый провинциал оказался совсем не прост.
– Ну так что? Обнимемся, папочка? Только сперва подпиши указ об усыновлении… Ну или можем продолжить эту игру в «Убей, умри и опять, и снова…»
– Первый раз слышу о такой игре.
– Правда? А ведь ты сам ее и начал. Подписывай уже. Или зови своих людей – и тогда вернемся к этому разговору завтра, – Шардон флегматично пожал плечами, достал кинжал и принялся вычищать им грязь из-под ногтей.
Он понятия не имел, зачем вычищать несуществующую грязь из-под виртуальных ногтей, которым вообще в пару кликов и за несколько сотен монет можно было придать любую длину, форму и цвет. Но Тактикус с Зеленкиным уверяли, что это простейшее действие заставит герцога нервничать и быстрее принять решение.
Так оно и случилось.
Вы стали сыном-бастардом герцога Кайна!
Ваш новый титул: герцог.
Ваше полное имя: герцог Шардон ан’Кайн Гоблинский!
Открыты новые категории умений в разделах «Политика», «Экономика» и «Военное дело».
Прирост вычислительных мощностей: +50%
– Ну вот, совсем другое дело! Давай же обнимемся, отец! Я так долго искал тебя…
Герцог Кайн попятился, выставив руки вперед:
– Договор потеряет силу, если ты словом или делом мне навредишь! – испуганно закричал он, стараясь, чтобы массивный дубовый стол служил преградой между ним и «сыночком».
– Я помню, не переживай, – кивнул Шардон, – Знаешь, я вот что подумал. Если все эти штуки работают, то почему бы и мне тоже ими не воспользоваться?
– Какие штуки?
– Например, убрать свидетеля, чтобы он обо всем забыл. Или убить ненавистного родственника чужими руками, чтобы вступить в полное наследование. Ты придумал и воплотил в жизнь замечательный план, папочка!
– Ты… У тебя так не получится. Ни словом, ни делом – значит, ты даже убийцу ко мне подослать не можешь, или подмешать яд в вино.
– Верно, не могу.
После этих слов герцог облегченно вздохнул и уселся на стул. Перед ним появился кувшин с вином и два бокала.
– Будешь? – предложил он приемному сыну.
– Из твоих рук и твое вино? Нет уж, спасибо, мне и первого раза хватило. Так вот, ты очень опытный и искуссный политик, и договор наш составлен идеально – мне определенно есть чему у тебя поучиться. Вот только понимаешь, отец…
В руке Шардона появился бокал с вином, который тот достал из своего инвентаря.
– Как не может быть двух солнц на небе, так не может быть и двух правителей на одной земле.
– Хорошо сказано. Напоминает Тиуса Пятого, крон-принца Далайской Пяди. Тот любил такие вот пафосными фразочками бросаться к месту и не к месту.
– Это сказал Александр Македонский.
– Да плевать мне, кто это сказал! Мое единственное сейчас желание – не видеть твою мерзкую рожу! И вообще, чтобы духу твоего не было в моих владениях… сынок.
– Значит, пришло время прощаться.
– Да-да, ты все верно понял. Убирайся с глаз моих долой!
– Ты не так меня понял, отец. Это ты уходишь, а не я. Дело в том, что этого человека я нанял ДО того, как вообще впервые тебя увидел. Причем через свое доверенное лицо. И нанял убить не тебя конкретно, а моего отца, кто бы им ни был.
