Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Талла выглядела решительной и настолько демонстративно не напуганной, что подмывало напомнить ей, что они, вообще-то, тут не на увеселительной прогулке.
Подождать пришлось хорошенько. Не то Кара напоминала, кто здесь хозяйка, не то попросту не рассчитала время и завершала последние приготовления, катаясь по тронному залу суетливым колобком. Но миг настал: обе широкие створки дрогнули, заскрипели… и застряли на четверти пути, оставив на полу светлые царапины. Кара попыхтела ещё немного. Одна створка, которую открывали почаще, поддалась; вторая — ни в какую. Колдунья судорожно искривила губы и, ткнув в двух охотников крепкой наружности, указала большим пальцем себе за спину. Чести стать первооткрывателем непреклонной створки удостоился Верд. Он безропотно шмыгнул в залу и, повинуясь приказу, одновременно с Ранном закрыл двери. Чтобы снова открыть их, уже с достоинством и подобающей случаю торжественностью.
Да уж, хозяйка подготовилась ко встрече. Платье в пол, белоснежное, точно нарочно показывала схожесть с Таллой. Хотя как предугадать могла? Никак, ясно. Однако ж если дурная в своём наряде походила на голубку, рвущуюся в небо, лёгкую, чистую, то Кара не иначе утопница: с сероватым лицом, впалыми глазами… И куда румяные пухлые щёчки делись? Пугающая то была красота, жуткая. Но всё ж красота. От стелющихся по полу краёв рукавов с прорезями для ладоней до длиннющей, тянущейся дорожкой следом за колдуньей накидки. Королевы такие не всегда носят: тончайшей выделки, прозрачная, точно паутинка, колыхающаяся от каждого шага и случайного сквозняка.
Она дождалась, пока мужчины одновременно резко распахнут двери, точно так же распахнула объятия и растянула губы в обманчивой улыбке мёртвой красавицы, ползающей по зыбкой жиже болота.
— Девочки мои! Сёстры, дочери, любимые! — она покачнулась. Ранн подставил плечо — придержать, но Кара отпихнула его, нетерпеливо приглашая столпившихся в зал. — Заходите, родные мои! Последнее усилие нам осталось, единый раз рванём — и кончится лихое время. Садитесь, рассаживайтесь милые! Заждались вас ваши места…
Она вцепилась острыми коготками в первую попавшуюся колдунью. Потащила, подавая пример, усадила на одно из двух десятков резных кресел, разбегающихся от трона вдоль стен, расправила её одежды, словно сидеть здесь предстояло ещё очень долго, и ни одна складочка не должна была испортить вид чудесной статуи.
Кара направилась к трону, но на полпути приметила среди неуверенно озирающихся и присаживающихся на краешках стульев девушек Таллу. Почти бегом приблизилась к ней, поймала ладони, заглянула в синие глаза:
— Всё будет хорошо, девочка моя! Ты пришла, ты одумалась, я знала, что ты всё поймёшь!
— Ты меня под стражей оставила, — коротко и жёстко напомнила Талла, но мать не слышала, не слушала её.
— Ты такая красивая, доченька, заинька! Такая взрослая и сильная стала! Такая… как я! — она снова коснулась волос дурной, пригладила, спутала и пропустила между пальцами, наслаждаясь прикосновением каждой пряди к коже. — Садись рядышком. Всё будет хорошо, девочка моя! Обещаю!
Усадив дочь на ближайшее к себе место, Кара, наконец, и сама грузно, устало откинулась на высокую спинку. На несколько секунд спрятала лицо, не решаясь начать, перекинула на плечо толстую косу. Кажется, аж волосы её потемнели от непосильной ноши, потускнели, спутались что грива больной лошади.
Колдуньи расселись. Охотники, по молчаливому согласию хозяйки, остались кто где. Ранн и Верд встали по бокам от трона. Один бесхитростно опустил руки вдоль корпуса, второй непреклонно скрестил на груди, по привычке прикрывая метки. Последней втащили Дараю. Замотанную верёвкой, как иная гусеница, возмечтавшая превратиться в бабочку, с крепко, до синевы перетянувшей рот косынкой. И при этом умудряющуюся извиваться, мычать и пинать Ламарда, уже и так покрытого ссадинами.
Кара прокашлялась.
— Наша сестра не пожелала выслушать меня один на один. Ничего, одумается. Не обращайте внимания, девочки, всё хорошо!
Судя по отпечатавшемуся на ликах собравшихся недоумению, во «всё хорошо» верилось всё меньше, однако ж добрая, заботливая матушка, некогда каждого из них вызволившая из беды, всё ещё вызывала больше доверия, чем красная дородная баба, насквозь пропитавшая кляп слюной.
— М-м-м-м-м! — тщетно взвыла Дарая, попытавшись вывалиться из выделенного ей кресла и уползти на манер всё той же гусеницы. Ламард поймал её за шкирку и примотал к сидению предусмотрительно прихваченным куском бечевы. На руках его отчётливо проявлялись полукруглые следы зубов: дорого продала Дарая свободу.
Талла вцепилась в подлокотники: Верд видел, как побелели от напряжения её пальцы. Она бросила на него умоляющий взгляд, и больше всего в мире наёмнику хотелось сделать то, о чём безмолвно просит его дурная девчонка… Но нельзя. Кто-то в их ненормальной семье должен быть за взрослого и умного. И он, хоть и стиснул зубы так, что они вот-вот потрескаются, терпел и рассматривал пол у своих сапог.
— Простите великодушно… Прошу прощения! Ой, как неудобно вышло… Да благословит вас Бог с Ножом! — Санторий неумолимо приближался к трону, сталкиваясь даже с теми охотниками, которые пытались увернуться, а не просто обескураженно пялились на толстячка.
— Только хозяюшка, благословлённая Богиней с Котлом лично могла собрать столько замечательных людей в одном месте и почтить своим присутствием… — начал расшаркиваться служитель.
— Ты кто? — Кара с трудом сфокусировалась на говорящем, зорко отметив, что болтуна нельзя отнести ни к беловолосым колдуньям, ни к отмеченным охотникам.
— Ну как же? — Санторий приосанился, принял позу святого человека (то бишь сложил ладошки лодочкой на выступающем вперёд животике, как бы намекая, что в них не мешало бы чего-нито пожертвовать). — Санторий, госпожа Кара. Санторий, служитель Трёх Богов, — и подмигнул настолько похабно, что сидящая поблизости молоденькая колдунья ойкнула и покраснела.
Но Кара, на глазах теряющая краски, с болезненно бесцветными губами, лишь нахмурила лоб.
— Кто?
— Ваш почётный гость и близкий друг, Санни… Санни! — толстячок потыкал себя в грудь на случай, если Кара недопоняла, о ком речь.
— Мы с вами… утром… познакомились…
— Кто? — ещё с полчаса беседы, и Кара из пышущий здоровьем женщины превратилась бы в старуху.
— Мы утром… Богов… поминали…
— Так уж и поминали? — не удержавшись, хмыкнул Верд, а Ранн втихаря показал ему большой палец.
— Богов? — Кара почти обвисла на троне, но всё же нашла в себе силы податься вперёд с такой ненавистью, словно Санторий повинен как в её личных бедах, так и в проблемах всего человечества. — Это тех самых Богов, которые завещали людям иметь троих детей, а четвёртых выбрасывать?
— В Первой Книге немного не так сказано, — тактично поправил служитель, но в ответах, тем более, в ответах жалкого служки, колдунья не нуждалась.
— Ты служишь тем Богам, которые объявили нас противными и неугодными? Нас всех, дочери, да-да, эти так называемые Боги дозволили убивать! Уничтожать, чтобы ни в коем случае четвёртый ребёнок не выгнал счастье из дома! — она попыталась приподняться, опершись о подлокотники, но локти задрожали, и Кара упала обратно на трон. — Эти твои Боги своим молчанием позволили королю истреблять нас?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
