Завтра у всех будет похмелье, не только у тех, кто был на приеме у Стетса. Все отмечают. Русские немножко пошумят, но на самом деле они тоже рады. Ешь.
– Надо бы сказать тост, – объявил Джо-Эдди, и Верити подумала, не читает ли он гельветику. – Туча миновала.
– За президента! – сказала Кэти Фан. – Она нас вытащила.
Джо-Эдди чуть заметно усмехнулся.
– Юнис говорит, это президент, – сказала ему Верити.
– За президента! – повторила Кэти Фан, поднимая кофе, и все чокнулись кружками.
Коннер, в дроне, изобразил манипулятором поднятый большой палец, и Верити слышала, как Тлен вместе со всеми подхватила тост.
110
Сэндвичи (II)
Утром Недертон гулял с Томасом по набережной Виктории, показывал ему выступление химер в святочных ливреях. Трилистники, наряженные, как новогодние елки, подвели для этого случая к самому берегу, и они понравились Томасу больше, чем синхронные прыжки химер.
Потом Недертон отвез Томаса домой и встретился с Лоубир в мэрилебонской бутербродной, где она впервые рассказала ему про срез Верити и где он с тех пор не бывал. Верити теперь сдружилась с Рейни и с Флинн и пригласила их на экскурсию в свой срез. Они побывали у нее в неуклюжих тамошних аналогах «Перекати-Полли». Им особенно понравился Нотр-Дам, который в 2019-м Верити не пострадал от пожара. Верити для визитов в Лондон подобрали собственную пери, и Лоубир ее оплатила. Это сбивало с толку лишь в первые мгновения, настолько привычна была Флинн в своей.
Лев тем временем переехал к Доминике в Ноттинг-Хилл; по-видимому, у них все уладилось. Антон где-то лечился от наркомании, его роль в семейном бизнесе перешла к Радомиру. Лев за глаза высмеивал дурной вкус Радомира и его искусствоведческий диплом. Недертона эти разговоры утомляли, но и радовали как знак, что Лев вышел из депрессии.
Сегодня он взял сэндвич с хамоном, Лоубир – с говяжьим языком.
– Верити дала мне понять, – сказал Недертон до того, как им принесли заказ, – что идея сделать Юнис общедоступной исходила от вас.
– Замысел возник в разговоре, – ответила Лоубир, – но вряд ли мне бы пришло в голову осуществить его так смело и просто.
– И вы рады тому, что так получилось?
– Главным доводом «за» для меня было то, что здесь ничего даже близко похожего не разрешили бы. Эксперимент радикальный, но цели у него самые благородные. Поскольку в известной нам истории аналогов Юнис не было, нам остается только смотреть, что получится. Как Рейни и Томас?
Официант поставил на стол тарелки с сэндвичами.
– У них все хорошо, – сказал Недертон. – Ее повысили на работе, он делает первые шаги.
– Видели в последнее время Тлен?
– Она познакомила нас со своим молодым человеком, – сказал Недертон, – которого Верити называет «разбуженной» перифералью. Он полностью автономен и чрезвычайно остроумен. И у него собственный ассемблерный рой, что, по словам Тлен, делает его буквально полиморфным первертом.
Он наморщил нос.
– Лишь бы ей было хорошо, – ответила Лоубир, – в наше непростое время.
Благодарности
В числе первых читателей на разных стадиях рукописи были Диана Адему-Джон, Шон Крофорд, Джеймс Глейк, В. Харнелл, Луис Лаппренд, Фелисия Мартинес, Пол Макоули, Джек Уомак и Мередит Яянос, и все они очень помогли на удивление разными способами. Я счастлив и благодарен, что знаком со всеми вами!
Элиот Пепер очень любезно откликнулся на спешную просьбу помочь с конкретной микрогеографией Сан-Франциско.
Моя жена, Дебора, самый первый и постоянный мой читатель, героически выдержала казавшиеся бесконечными итерации первых ста страниц, с которыми получилось как всегда, только намного хуже.
Сьюзен Аллисон, редактор большей части моих американских изданий со времен «Нейроманта», была моим редактором, когда я подписывал договор на книгу, из которой получилась эта, но к тому времени, как я все-таки сдал текст, ушла на пенсию, передав свои обязанности Джессике Уэйд, и та справилась с ними исключительно хорошо.
Мой издатель Айвен Хелд терпеливо ждал и поддерживал меня во все время необычно долгой задержки с текстом, за что я, как всегда, очень ему признателен.
