— Теперь я понимаю Лизи, — улыбается он, подняв на меня глаза.
— Что именно?
— Почему она называла их горошинами, это правда похоже на зерно.
Отложив в сторону снимок, Том смотрит на мой живот и кладёт на него ладонь.
— Как будто ничего нет, — говорит он, изучая моё лицо.
— Это только сейчас, скоро я начну поедать всё, что будет попадаться на глаза.
— Это вряд ли, ты никогда не будешь есть маслины, — смеётся Том, — даже если Земля сойдет с орбиты.
— Ты прав, — улыбаюсь я, смахивая слёзы и всю тяжесть, повисшую на плечах за такой короткий срок.
Кладу ладонь на его щёку, пока Том поглаживает мой живот.
— Спасибо, — шепчу я.
— За что?
— За то, что ты есть, — жму плечами и облечено выдыхаю, — я боялась тебе рассказать…
— Хорошо, что ты это сделала, я не хочу узнавать от других или оставаться в неведении. Думаешь там девочка или мальчик?
— Не знаю.
— Не чувствуешь?
— Пока нет. Ты можешь ответить мне честно?
— Могу.
— Не спросишь, на что?
— Зачем? Я на любой вопрос отвечу честно.
— Хорошо… я хочу знать, что ты не злишься и не будешь со мной из-за ребёнка…
— Я хотел быть с тобой, и буду хотеть всегда, Алекс. Может быть, я не хотел торопиться в этот раз, но судьба распорядилась иначе. Мы будем дальше продолжать строить свои отношения, только теперь не одни. Я люблю тебя, ты меня слышала?
— Слышала, — выдыхаю, поглаживая его щёку, на которой самая умопомрачительная щетина. — Мартин звонил, нужно перезвонить.
Вытягиваю телефон из сумочки, на что Том хмурится.
— Ты серьёзно собираешься разговаривать с ним сейчас?
— Он звонил несколько раз, даже когда я сбрасывала. Мартин никогда так не сделает, он дождётся, когда я освобожусь и перезвоню.
— Какой он галантный, — с открытой насмешливостью, говорит Том, на что я смягчаюсь, смотря на него. Сердце трепещет из-за того, что он ревнует, поэтому улыбка трогает мои губы.
— Тебе не о чём беспокоиться. Он хороший парень, — бровь Тома выгибается, смеша меня. Очень умно с моей стороны говорить, какой Мартин хороший парень, но я не могу удержаться и не получить от Тома желаемую искорку в глазах.
— Мне стоит волноваться?
— Нет, я предпочитаю лучшего, а он всего лишь хороший, — посылаю улыбку Тому и нажимаю клавишу вызова.
После трёх гудков, Мартин принимает вызов, не позволив мне даже поприветствовать его.
— Алекс, ты должна приехать.
— Приехать? — переспрашиваю я.
— На работу, ты сама должна это видеть.
— Это срочно?
— Достаточно срочно, тебе не понравится.
— Хорошо, — выдыхаю я, — я скоро буду.
Сбрасываю вызов и перебираю сотни вариантов случившегося. Мартин редко бывает таким настойчивым, но сегодня он позвонил мне семь раз, продолжая набирать мой номер, когда я переводила его на голосовую почту. Я не знаю, что не понравится мне, но понимаю, дело не в статье, потому что эта работа за Фрэнком. Все комментарии каждый получает именно от него.
— Мне нужно на работу, — сообщаю я.
— Что случилось?
— Я не знаю, он не сказал. Говорил только, что мне не понравится.
— Я отвезу тебя.
— Зачем?
— Чтобы быть рядом.
Том поднимается на ноги и тянет меня за собой. Оглядываю себя на наличие пятен на джинсах, топе и пиджаке. Том подхватывает белую бейсболку, и его светлая макушка скрывается под тканью. Я просто не могу не полюбоваться им. Белая футболка огибает мощную грудь; серые шорты до колен, по центру которых болтается шнуровка и кроссовки. Обычно он предпочитает спортивный стиль, и я поистине наслаждаюсь им, потому что ему ужасно подходит подобная одежда. Прохожусь глазами по ногам, поднимаясь по торсу и груди, упираясь в серо-голубые глаза, наблюдающие за мной.
— Идём?
Согласно киваю и выхожу из квартиры. Его ладонь держит мою до тех пор, пока мы не разделяемся и не занимаем места в машине. Но и тут он вновь берёт мою руку и переплетает наши пальцы, положив к себе на колено. Искоса я поглядываю на этот замок, и льдинки в душе тают, словно после полугодовалой зимы, наступает весна. Это похоже на центральный парк, в котором расцветает сакура. И вот оно, моё первое сумасшедшее беременное желание погулять там прямо сейчас.
Пока машина движется по оживлённым улицам города, я задумываюсь, когда мы расскажем остальным. Я уже чувствую тот шок, который получат друзья, ведь для родителей мы продолжали быть вместе, пока остальные знали правду. Но это не производит на меня эффекта: я не переживаю за это. Знаю, никто не будет нас осуждать, они лишь искренне порадуются за подобный исход, но почему-то желание рассказать Лизи первой — усиливается с каждой новой минутой. Когда она чувствовала себя плохо или у неё были срывы, подруга звонила именно мне, сейчас её поддержка нужна мне. Кроме того, она лучше меня разбирается в подобном, потому что её путь беременности уже пройден.
Поворачиваюсь к Тому, когда машина остановилась на парковке.
— Я хочу рассказать Лизи.
— Хорошо, — кивает Том.
— Ты не против?
— Почему я должен быть против?
— Ты сам узнал меньше часа назад, вдруг ты разозлишься.
— Нет, если мы скажем им первыми — я ничего плохого не вижу.
— Ты не говорил Джареду?
— О чём?
— О том, что было.
— Нет.
— Я… я говорила Лиз.
— Хорошо.
Том с улыбкой целует тыльную сторону кисти и покидает салон машины. Спешу следом и вышагиваю в одну ногу с парнем.
— Ты не злишься?
— Нет, я же сказал, — смеётся он, и меня буквально бросает в жар. Не понимаю, что с ним не так, почему он не ругается на меня.
— Том, — останавливаюсь, и вместе со мной, останавливает он, продолжая держать мою руку. — Если ты злишься, скажи мне. Пожалуйста… Я не могу думать, что ты скрываешь свои эмоции.
— Алекс, я не злюсь. Ты видишь, что я в ярости или обиделся?
— Нет… — вздыхаю я.
— Вот именно, потому что их нет. Всё хорошо, — положив ладонь на мою щёку, он оставляет поцелуй на кончике носа и с улыбкой, ведёт меня дальше.
С не скрываемым шоком, плетусь за ними. Не понимаю, что изменилось, ведь он всегда хотел держать личную жизнь за закрытыми дверями. Но он прав, я действительно не наблюдаю эмоций гнева на его лице и вообще состоянию. Он спокоен, расслаблен и счастлив. Возможно, мне тоже не помешает расслабиться.
