– Вот как? Ну раз он считает, что я не умею пользоваться луком, то… – Аюна оглянулась. – Полагаю, ему хватит отваги встать у во-он того дерева и взять в руки шишку?
Она указала на раскидистую сосну, растущую у опушки леса шагах в ста от всадников.
Станимир поглядел на нее с любопытством и, посмеиваясь, пересказал Шереху предложение царевны. Тот скрипнул зубами и что-то прошипел.
– Он говорит, что не подряжался играть в девичьи игры, – немедля перевел князь. – А я, пожалуй, сыграю!
Воины остановились. Князь спешился и неторопливо зашагал к стоящей в отдалении раскидистой сосне. Среди воинов послышался ропот, но князь взмахом руки призвал их к молчанию. Шерех метнул свирепый взгляд на Аюну и напоказ положил пятерню на рукоять саконского клинка.
«Ждет, чтобы я промахнулась и поранила Станимира, – подумала Аюна. – И тогда этот зверь с удовольствием меня зарубит! И ведь никто не шелохнется, чтобы встать на мою защиту… Но я не промахнусь. С чего бы?»
Она открыла налуч, вытащила лук, привычным движением снарядила тетиву, убедилась, что та хорошо села, наложила стрелу. Кинула взгляд на стоящего у дерева Станимира. Тот стоял, держа в поднятой руке большую сосновую шишку. С того места, где остановились воины, цель была еле видна. «Может, не надо было так далеко… Мало ли случайный порыв ветра…»
Аюна призвала Исварху, моля дать точность выстрелу. Станимир расслабленно стоял возле дерева и, как обычно, улыбался.
Царевна подняла лук, прищурилась и потянула тетиву к щеке…
Учитель стрельбы был из сурьев. Он казался маленькой Аюне редкостно некрасивым: бритоголовый, кривоногий, сутулый… Но все менялось, когда он садился на коня или брал в руки лук.
«Умелого стрелка сразу видно уже по тому, как он достает стрелу и кладет ее на тетиву…»
Учитель, даже не повернув головы к тулу, опускает руку к бедру, делает еле уловимое плавное движение. Стрела будто сама выпархивает из тула и послушно ложится на тетиву, словно прирученная птица.
У Аюны невольно перехватывает дух. Ее учат танцам, и она уже способна оценить красоту и изящество движений. А ведь учитель еще даже не выстрелил… Крошка Аюр ничего не замечает – он с удовольствием разглядывает маленький лук в своих руках, дергает тетиву.
«В бою или на охоте у вас не будет времени копаться в туле, выбирая подходящую стрелу, – говорит учитель. – На каждом древке должны быть зарубки или иные метки, чтобы вы не глядя могли мгновенно достать нужную стрелу. Выбор вам подскажут ваши пальцы. У всякой стрелы своя цель. Острые граненые – для вражьей брони, срезни – для охоты на крупную дичь…
Царевич, не бросай натянутую тетиву – так ты портишь лук! Ведь это священное оружие самого Исвархи! Всякому луку следует оказывать почести и относиться к нему с уважением. Именно с луком наш Господь выезжал во главе войска на битву с Предвечным Змеем, именно его золотые стрелы изгнали Врага обратно в вековечную тьму. Поклонимся же Господу Солнцу, прежде чем начать урок, и посвятим ему свои помыслы! Пусть наши луки разят без промаха!»
Учитель-сурья, держа свое оружие обеими руками, поворачивается к увенчанному солнечным диском жертвеннику, на котором, тихонько потрескивая, горит священный огонь Исвархи, и склоняется перед ним. Дети Ардвана торжественно повторяют его движение.
«Умелого стрелка видно уже по тому, как он встал для стрельбы. Ну-ка, оба сюда! Царевич, не наклоняй голову вбок, от этого ты не станешь более метким. И высовывать язык тоже не обязательно…
Царевна, не откидывайся всем телом назад, ты же не змея! Тебе, верно, кажется, что так удобнее, но на самом деле твой выстрел теряет всю силу. Запомни: ты натягиваешь тетиву не рукой, а спиной. Рука – лишь упор.
Вы – дети, и в ваших руках еще нет настоящей силы. Но для стрельбы из лука арьев большая сила не нужна. Он легкий и мощный, склеенный из двух пород дерева, самим Исвархой именно для лука и сотворенных…
Нет, Аюна, „лук поменьше“ я тебе не дам. Запомни: чем длинней плечи лука, тем легче из него стрелять. Мы, сурьи, делаем тугие луки из турьих рогов, с ними вам было бы куда сложнее. Они для стрельбы с седла, на скаку. Со временем научу вас и этому искусству. Но и там главное – правильно взяться.
Стойте прямо, совершенно прямо. Все на одной линии – ваше тело, лук, стрела, взгляд».
«Стрела убегает с тетивы!» – плаксиво заявляет Аюр.
«Так не хватай стрелу пальцами, и не будет убегать! Держи лишь тетиву, без всяких усилий… а теперь разожми руку!
Умелого стрелка видно по тому, как он спускает тетиву. Он делает это легко – как птицу отпускает в полет. Стрела будто обретает свою волю.
Главное – правильно взяться. Если ты правильно взялся, стрела полетит далеко и сильно и, несомненно, придет в цель».
Короткий сухой щелчок… Стрела ушла в полет. Царевна различила, как Станимир дернулся, будто пытаясь закрыться. Затем принялся напоказ разглядывать сосновую шишку, которую держал в руке. Но впустую! Аюна даже с дороги видела – стрелы в ней не было…
«Но как? Этого не может быть! – колотилось в ее голове. – Я должна была попасть!»
Окружавшие ее всадники Станимира разразились дружным хохотом. Щеки Аюны запылали от досады.
– Я не могла промахнуться! – прошептала она.
– А ну, тихо! – крикнул Станимир, возвращаясь к своему коню. – Вот стрела! – Он поднял над головой руку с зажатым в кулаке древком. – Если бы я не поймал ее, стрела пригвоздила бы шишку к дереву!
Теперь вокруг Аюны раздались громкие приветственные крики. Лишь Шерех, насупившись, уехал вперед, не желая обсуждать увиденное.
Глава 3
Две засады
Дремлющий саблезубец настороженно повел ушами, распахнул яркие желтые глаза, вскинул голову с колен Аоранга, поднял дыбом шерсть на загривке и зарычал. У него уже сменились зубы и начали расти те длинные острые клыки, по которым и звались эти хищники. К зиме это будут два смертоносных костяных клинка. Но пока только их кончики виделись из-под верхней губы.
«Вот же несуразная зверюга», – подумала Янди, выглядывая из-за кустов.
Однако вслух лишь негромко окликнула Аоранга.
– Это я! Уйми Рыкуна.
Мохнач погладил питомца, что-то шепнул ему. Тот немедленно перестал рычать и начал тереться о его ногу, радостно задрав короткий, будто обрубленный хвост.
– Ну что, видела царевну? – нетерпеливо спросил воспитанник Тулума.
– Нет.
С лица Аоранга вмиг сбежала вся краска.
– Как – нет? Ты же ходила к дороге!
– Ходила, – кивнула девушка. – Станимир движется с большим отрядом в сторону реки. Все как всегда. Вот только Аюны рядом с ним сегодня не видать…
