– Это я должен просить прощения. Я! Я люблю тебя, Даниэла. Я люблю тебя так сильно…
Дэни взглянула на родное лицо и увидела слезы на щеках мужа.
– Я тоже… люблю тебя… Рейфел. Я никогда… не переставала…
Ее глаза закрылись, когда новая волна боли накрыла ее. Не в силах противиться, она провалилась в темную бездну. Ее последняя мысль была о Рейфеле и о том, что она наконец дала ему свободу, шанс иметь сына.
Глава 32
Нейл Макколи стоял рядом с Рейфом около постели Даниэлы в Шеффилд-Хаусе. Ее безжизненное тело вытянулось на кровати, бледное и неподвижное; рыжие волосы ярким пламенем разметались по подушке. С роковой ночи она не приходила в сознание, и хотя Макколи заверял, что ее состояние изменится к лучшему, пока его надежды не оправдывались.
Корд и Итан рассказали Рейфу, что они заехали к нему через несколько минут после того, как он отправился на гибельную встречу. Роберт все же решил последовать за ним в Грин-парк. И тогда друзья как нельзя кстати присоединились к нему.
Когда выстрелы затихли и запах пороха рассеялся, они увидели, что один из подручных Филиппа Годдардаубит, рядом лежала маркиза Каверли, сраженная шальной пулей во время схватки, хотя никто точно не знал, из чьего пистолета был сделан выстрел. Корд и Итан уложили Годдарда, а Роберт захватил оставшегося в живых бандита.
Применив средства убеждения, они определили место брошенной кареты и освободили мистера Малленза.
И сын, и отец, то есть Оливер Рэндалл и маркиз Каверли, пребывали в трауре. Маркиз приехал в Шеффилд-Хаус объясниться с Рейфом.
– Все закончилось, – констатировал он. – Реванш стоил мне сына и жены. Оливер признался и рассказал, что случилось в ту ночь пять лет назад. Никто из нашей семьи больше не поднимет на вас руку.
– Сожалею о ваших потерях, – хмуро проговорил Рейф.
– Я надеюсь, ваша жена поправится, – ответил маркиз.
Но состояние Дэни с каждым днем ухудшалось. Она лежала при смерти, и никто не в силах был изменить это. Рейф смотрел на женщину, которую любил, и словно сквозь туман услышал слова доктора.
– Выйдем отсюда, – попросил Макколи, – нам нужно поговорить.
Рейф тупо кивнул. В течение последних пяти дней он сидел около Даниэлы, держал ее за руку, говорил ей, как сильно любит ее, что не сможет жить без нее… То, что боялся сказать раньше.
Но Даниэла не проявляла никаких признаков жизни, ни намека, что слышит его. Она просто лежала и все дальше уходила в небытие. Его сердце разрывалось от боли и отчаяния.
Он вышел следом за Макколи, осторожно прикрыв дверь.
– Мне очень жаль, Рейфел. Я думал, что смогу сказать вам нечто обнадеживающее, но увы…
Сердце сжалось, стало трудно дышать.
– Вы сказали, она молода и полна сил, и есть шанс, что она поправится. Вы извлекли пулю и говорили, что все придет в норму.
– Да, я действительно так считал. Я видел более серьезные ранения. Но в данном случае отсутствует один важный компонент.
– О чем вы?
– Желание жить. Тихо и незаметно, но ваша жена уходит от нас. Такое впечатление, что она сама хочет умереть. Это редкость, когда человек молод… Я просто развожу руками.
Слова жгли, как горячие угли. Нейл не мог взять в толк, но Рейф понял. О Боже! Она хочет освободить его, чтобы он мог снова жениться и иметь наследника… Развода не будет, сказал ей Рейф в тот день. Сейчас, умирая, она выполняет свое решение.
Он провел по волосам дрожащими руками. Он не спал в эти дни, не ел.
– Я не знаю, как помочь ей. Я говорил ей, как сильно люблю ее, как она нужна мне. Но я не могу достучаться до ее сознания. Она не слышит меня или не хочет слышать… – Его голос дрогнул.
– Возможно, в этом случае вы бессильны.
Шуршание женской юбки объявило о появлении вдовствующей герцогини. Она выглядела такой же измученной, как и ее сын.
– Ты сделал все, что мог, Рейфел. Все, что в твоих силах. Теперь моя очередь. Я хочу поговорить с Даниэлой.
Он удивленно вытаращил глаза.
– Зачем?
– Потому что я женщина, и, может, только женщина способна понять ее. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать все. И если никто не в силах пробиться к ней, я попробую. – Она прошла мимо них, отворила дверь и вошла в спальню.
Рейф видел через приоткрытую дверь, как его мать села на стул рядом с кроватью. Потянулась и взяла руку Дэни в свои ладони. И нежно держала ее.
– Я хочу, чтобы ты услышала меня, Даниэла. Это говорит мать Рейфа… А теперь и твоя мать тоже…
Даниэла не шевельнулась. Вдовствующая герцогиня тихо вздохнула.
– Даниэла, я пришла попросить прощения за себя и своего сына. Я здесь, чтобы умолять тебя вернуться к нам. Чтобы мы могли и дальше жить вместе.
Рейф проглотил комок в горле и отвернулся.
– Ты знаешь теперь, что Рейфел любит тебя, – продолжала его мать. – Он повторил это тысячу раз, с тех пор как ты лежишь здесь после ранения.
Она достала платок из кармана юбки и приложила его к глазам.
– Но может, ты не знаешь, что без тебя он умирает, умирает так же, как ты. Понимаешь ли ты, девочка, что, если ты оставишь его, он никогда не переживет эту потерю? Я знаю, это так, потому что я видела, что случилось с ним, когда он утратил тебя в первый раз. Когда ты вернулась к нему, ты возвратила его к жизни. Ты заставила его быть таким, Даниэла, каким он никогда бы не стал без тебя.
Прижав платок к носу, вдовствующая герцогиня высморкалась.
– Я знаю, родная, ты думаешь, что, если оставишь нас, Рейфел снова женится и у него будет сын, который унаследует его имя. Но я пришла, чтобы сказать тебе, что это не так уж важно. За те месяцы, что вы женаты, я многое поняла. Есть вещи более важные, чем титулы и деньги. Такие, как счастье, как возможность любить кого-то полным сердцем и быть любимой.
Она проглотила слезы.
– Все мы Шеффилды, и все мы переживаем. Моя сестра и я, племянники Рейфа… Если что-то случится и титул перейдет к Арти или кому-то еще, мы будем лишены того, что имеем сейчас, но мы не умрем с голоду.
Она поднесла холодную руку Даниэлы к своим губам и поцеловала ее.
– Когда ты вышла за Рейфа, ты вернула мне сына. Ты дала ему шанс быть мужчиной, которым он призван быть. Ты нужна ему, Даниэла. Он не может жить без тебя. Пожалуйста, вернись к нам, девочка, к моему сыну. Он так любит тебя… – Она снова всхлипнула и зажала рот платком.
Рейф видел, как мать поднялась и направилась к двери. Когда она прошла мимо него, он остановил ее, обнял и поцеловал в щеку.
– Спасибо, мама.
Она кивнула.
