Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
– Я ездил когда-то с вами.
– Узнаю! Вы тогда скрывались под фамилией Кутшеба, напрасно стесняясь своего родового имени! А ведь у вас прекрасный герб, как раз подходящий для нашего сказочного мира. Так приятно встретить вас, хоть и в таком бедственном положении! А о волке вы не переживайте. Его часы уже сочтены. На него уже наточены ножи, да побольше наших.
И вот Кутшеба со своими спутниками проезжал между солдатами этого разномастного взвода, которым командовали трое: низкорослый полковник панцирной хоругви, одетый в цвета князя, о котором на Украине пели тревожные песни, важный господин с лицом, как будто вытесанным из камня, и рыцарь с печальными глазами и двуручным мечом, висевшим за спиной. Они с удовольствием отправились вместе с Кутшебой вслед за группой под руководством Грабинского, которая уходила от них, замаскированная колдовством Сары. На лошадях они быстро их нагнали.
– Я их знаю! – прошептал удивленный Грабинский, когда шляхтич с бельмом на глазу, несмотря на своё увечье, рассмотрел их под иллюзией Сары. – О боже! Как это возможно?
Ванда упала в объятия отца, а Сара – великана. Кутшебе выпало приветствовать Грабинского.
– Всё возможно, – усмехнулся Мирослав. – Марсианам кажется, что их энергия оживила только богов, сказки и легенды. Они так и не поняли, что люди могут тосковать по тем, кого для них выдумали писатели. А об этих наших спасителях мечтали целые поколения.
Он подъехал к невысокому полковнику и спросил его, почему они пришли к ним на помощь.
– Мы ехали другой дорогой, – признался полковник. – Извините, сударь, но ваше дело не настолько важно, как то, которому служим мы. Тяжкие времена настали на Диких Полях, тут черно от врагов. Худшие из них – это те, кто приходит из-за восточной границы. Это воплощение тьмы. Но мы получили приказ с самого верха спасти вас. И, должен вам сказать, мы с радостью его исполнили.
– Можете сопроводить нас, пока мы не доберемся до наших людей?
– Нам не положено. Мы оставим вам лошадей и провизию, а сами отправимся нагонять отряд, который только что пересек границу Диких Полей со стороны Революции. Этим мы тоже поможем вашему делу, потому что это дьяволы, которые должны пополнить ряды ваших врагов. Мы отведем вас в хорошую безопасную станицу. Там служат верные нам люди, вы сможете немного отдохнуть. Даст бог, мы еще встретимся.
Еще до наступления вечера они остановились рядом с укрепленной станицей, где их приветствовали предупреждающими выстрелами и спросили пароль. Только когда охрана удостоверилась, с кем имеет дело, ворота широко распахнулись, а навстречу гостям выбежал сам комендант.
– Сударь, говорю вам еще раз, – тучный шляхтич, который неожиданно быстро подружился с Грабинским, вероятно благодаря их общей любви к хорошим напиткам, склонился к своему новому другу, чтобы быть уверенным, что произнесенные шепотом слова будут услышаны только его собеседником: – Эти ребята – хорошие солдаты, верные. Но ничего не пейте у них и не ешьте.
Он развернул коня, чтобы присоединиться к ожидающей его остальной части отряда. Полковник помахал Кутшебе на прощание, а грустный рыцарь с двуручным мечом на удивление радушно попрощался с Крушигором, с которым они сразу сошлись, всю дорогу обмениваясь рассказами о несчастной любви. И вдруг заиграла труба. Кони, которых не ограничивали законы физики, сразу перешли на галоп и растворились в тумане, в котором еще слышались веселые крики, эхо трубы и чей-то смех. И тотчас же все стихло, а туман рассеялся.
– Какие они необычные! – воскликнула Ванда. – И прекрасные! Что это были за солдаты?
– Ты не учил ее этому, что ли? – набросился Грабинский на Шулера. – Девчонка классики не знает!
– Какой классики? – защищался удивленный бог. – О чем ты? Ванда умеет читать! Это какие-то исторические личности?
– Боги и марсиане! – Грабинский схватился за голову. – Какие невежды! Мирек, этот мир и этот народ надо спасать не саблей, а пером! Как только вернемся, я обучу молодую госпожу всему! Потому что этот папочка… – он разочарованно покачал головой.
– Так, тихо там! – бросил Кутшеба. – Спешиться! Мы должны поздороваться.
Они спрыгнули с коней и выступили навстречу некоему воскрешенному в кунтуше.
* * *
Их разместили в небольшом, но теплом и хорошо обставленном домике. Станицу охранял отряд упырей, в котором одни говорили на польском, другие – на русском, а некоторые даже на немецком. В отличие от отряда маленького полковника, который пользовался всеми видами оружия, от древних луков до мушкетов и даже современных автоматов с революционных оружейных заводов, стражники станицы избегали подобных реликтов. В их арсенале водилось преимущественно оружие с черным порохом.
– Никакое зло сюда не проникнет, – хвастался господин Бурылович, комендант крепости. – Мощь наших сабель знают и дикие упыри из урочищ, и черные, и красные, и казаки, и другие банды. Одна Революция ничего не боится. Сюда время от времени приходят их отряды, но мы их прогоняем. Из раза в раз. И готовы так хоть до конца света!
Он представил гостей своей семье. Жена и две дочери казались красивыми и величавыми, но если присмотреться к ним, прищурив глаза, то можно было заметить, как просвечивают их разбитые окровавленные черепа. Присмотревшись к сыновьям Бурыловича, можно было рассмотреть сквозные круглые раны в их телах, а лицо одного из них было наполовину сожжено. Огонь когда-то уничтожил и стены крепости, и почти все дома, кроме того, в котором разместили гостей. Иллюзия, однако, быстро пропадала, а перед глазами появлялась другая картинка – неприступные гордые стены, храбрые мужчины с отважными лицами и прекрасные женщины.
– Вы, сударь, всё видите, – понял Бурылович. – Это правда, они добрались и до нас. Мы неделю удерживали крепость от штурма, но они всё прибывали, как будто вся Украина собралась под нашими стенами. Никто не ушел живым. Но мы вернулись. И теперь не отступим. Но хватит о грустном! Приглашаю вас на праздничное торжество! Будет и музыка в честь таких важных гостей. Кто с врагом Речи Посполитой борется, тот мне брат – будь то человек, дух или бог из древних эпох. Только прошу меня извинить: ничего нашего вы пить и есть не можете. Потому что тогда вы здесь останетесь навечно и превратитесь в таких же, как мы. Душа у меня болит, что гостей я вынужден принимать не как шляхтич, а словно какой-то немец, но такова уж наша доля.
Они расселись в зале, украшенном мехами из сказочных и настоящих животных, портретами предков и трофейным оружием. Души музыкантов играли бойкие украинские и величавые польские мелодии. Вся стража станицы дружелюбно приветствовала гостей, а парни понаглее спешили пригласить дам на танец, и им было абсолютно неважно, живые они или мертвые.
– Я знаю, что по-разному оно бывает между упырями и оживленными, – заговорил господин Бурылович. – Я слыхивал, что они дерутся между собой. А есть и паны, которые ворчат, когда приходится им просыпаться в одной могиле с простолюдинами. Но мы здесь простые солдаты, которые радуются каждому проявлению обычной жизни. Мы служим родине, и кровь, пролитая за нее, – это для нас единственное доказательство настоящего благородства. Когда-то, – он сделал глоток из хрустального, украшенного золотом и благородными камнями кубка, – и мы были другими. Но мы даже не знаем, что другие времена наступили. Мы здесь сражаемся плечом к плечу с горожанами и даже крестьянами, которые убежали от Революции. Три дня рядом со мной сражался говорящий медведь, пока не пал в бою. А пал потому, что защитил меня собой. Говорящий медведь! А благородства в нем больше, чем в некоторых князьях, которых я знавал в прежние времена. Непрекращающаяся война чему-то учит человека, господин Кутшеба. Ну, выпьем за кровь и смерть!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
