— Что?! — возмущенно воскликнул Каларин, едва сдерживая в себе гнев. Встретив недовольный взгляд старшего по званию он мгновенно успокоился.
— Это приказ Ориса, не понимаю твоего негодования, Каларин. Объяснись, — потребовал Олийн.
— Она убийца, притом адский вампир! — прошипел парень.
— У нее есть шанс измениться, мы как белые вампиры не имеем права лишать ее шанса. Я не понимаю твоего поведения, вроде бы ты принял в свою стаю Комету, а она тоже была адским вампиром укушена, не вижу разницы.
— Разница есть, она…
— Она прощеная, — перебил его гневно охотник, — на пути к тому, чтобы стать одной из нас. Не превращай спокойное пламя в фанатичный пожар. Я советую тебе успокоиться и взять себя в руки. Завтра мы должны быть на месте, сегодня выезжаем, не забудьте собраться. Можете идти.
Оба вампира вышли, только на выходе Каларин дал волю гневу — разбил кулак об стену. Бериан внимательно за ним наблюдал и даже приподнял бровь в изумлении.
— Она не одна такая, — заметил друг.
— Да, но у той нет трупа за плечами.
— Забудь, тебя накажут, если ты пойдешь против приказа командира.
— С каких это пор ты такой послушный?!
Бериан резко развернулся и толкнул Каларина на стену с такой силой, что та едва выдержала.
— Ты чего?! — поразился черноволосый.
— Думаешь, я не вижу, что с тобой происходит?! — рявкнул брат. — Девчонка запала тебе в душу и ты бесишься от одной мысли, что судьба могла свести тебя, белого вампира, с адским отродьем!
— Допустим, — не стал отрицать Каларин, развернулся, чтобы уйти.
— Ты думаешь, если она вдруг погибнет, тебе станет легче? Ничего подобного!
— А я попытаюсь!
— Смотри, сам не стань еще хуже, чем темные вампиры.
Спина белого вампира от этих слов дернулась как от удара кнута, он остановился.
— И что же мне делать? — спросил глухо.
— Нравится ли нам это или нет, девчонке дали шанс, и мы не вправе его отнимать, приказ есть приказ. Орис приказал нам следить за безопасностью девчонки, если она встретится нам на пути, значит, мы будем следить.
— Будем следить, — эхом отозвался Каларин.
— Ты подозрительно себя ведешь, Каларин, — повернул к себе лицом брата Бериан. — Что на самом деле случилось между тобой и ею?
У юноши заскрипели зубы. Бериан отшатнулся, прочитав правду на лице брата.
— Каларин, ты придурок!!! Ты чокнутый придурок!! Ты спал с ней! И после этого ты все еще хочешь убить ее?!
— Она адский вампир! То, что произошло, не имеет никакого значения!!!
На этот раз брат сильного его ударил кулаком в челюсть.
— Заткнись!!! Придурок!!! — на большее Бериана не хватило. Он спрыгнул с лестницы, приземлился на первом этаже, перепугав посетителей базы охотников.
Каларин сполз по стене спиной. Он не в обиде на брата. Бериан не виноват, что не может понять его. Парень сам себя с трудом понимает. Но как быть ему, если девчонка убийца, мерзкий адский вампир и он в полной ее власти. Не смог убить и сопротивляться ее женским чарам. Он вспоминал ту ночь одновременно с тоской и ужасом. Что вампир мог сказать Комете? Она его тоже не поймет, ведь сама метается от одного к другому и не видит очевидного…
— Будем следить, — как во сне произнес Каларин и, закрыв глаза, нервно расхохотался.
Охотники лишь проходили мимо, иногда оглядываясь на белого вампира.
— Вставай, Дикий, нужно собираться и выезжать, — услышал он голос знакомого охотника. — Олийн отдает распоряжения, прям пух и перья летят. С тобой все хорошо, почему ты здесь сидишь и хохочешь как сбежавший из психушки?
— Со мной все нормально.
Каларин поднялся и посмотрел на напарника. Он единственный белый вампир, у кого в напарниках другой охотник из светлого отделения. Обычно им ставили кого-нибудь из темного отделения. Но Каларин сам едва выбрался оттуда и мог снова загреметь. Когда ему определили товарища и коллегу в одном лице, он как раз учился на темном отделении. Его напарник — верон. Характер у него тоже не сахар, но он единственный мог выдержать яростного белого вампира и не удивляться его выходкам.
Перед ним стоял статный мужчина с бордовыми волосами и переливающимися, словно внутри них молнии, голубыми глазами. Нос слегка курносый, средние губы, из-под которых выглядывали острые зубы. Руки с белыми острыми ногтями спрятаны в перчатках. Верон не любил, когда ему напоминают, кто он такой, не любил различия.
Внутри базы охотники обращались друг к другу по псевдонимам. Каларина называли Дикий, а Бериана — Садюгой, ни тот ни другой не возражали, им все равно. Настоящее имя верона Каларин знал, но предпочитал называть его Рубином. Имя подобрали благодаря необычному цвету волос верона, по насыщенности они могли сравниться с драгоценным камнем.
— Ты как всегда не знаешь подробностей? — позволил себе ухмыльнуться верон.
— Угадал.
Его напарник выгодно отличался тем, что не задавал лишних вопросов и не копался в чужой душе острыми когтями. По природе вероны терпеливы и любопытством страдали так же часто, как и остальные, но они умели ждать. Верон знал, что рано или поздно ему раскроют тайну, поэтому никогда не задавал вопросов личного характера. Ту же политику для себя выбрал и Каларин.
— Тогда это для тебя, — королевским жестом верон передал напарнику бумаги.
— Откуда это у тебя?
— Олийн был столь любезен, что позволил мне сделать копию. Этого сделать ты, конечно же, не догадался.
Рубин являлся ровесником Каларина, у них разница в возрасте была лишь три года в пользу верона. Долгожителей часто ставили вместе, рассчитывая на долгое сотрудничество.
— Зачем им устраивать там жертвоприношение? Лиэн сошел с ума? — удивился Каларин. — Он же прекрасно знает, что мир охраняет наша организация. Что его выходка не останется незамеченной, и мы тут же заткнем ему рот и повыбиваем клыки.
— Вот именно это нас и настораживает. Лиэн не просто адский вампир, — нажал на кнопку вызовы стеклянного лифта Рубин. — И тебе это прекрасно известно. Многие из нас пытались его убить. Тебе не стоит рассказывать, чем все эти попытки заканчивались. Я и сам хочу запихнуть ему в глотку взрывчатки и нажать на кнопку. Самый сильный вампир, на счету которого очень много трупов.
— Нас слишком много, кто-нибудь да оторвет ему голову, — хмуро говорит Каларин, наблюдая за мелькающими цифрами этажей.
— Не факт, — усмехается, — но ты прав. Я подозреваю, что он преследуют какую-то свою цель.
— Ну, это и так понятно, — фыркнул Каларин, заходя в лифт, когда стеклянные двери распахнулись.
— Нет, ничего непонятно! Последнее время они слишком тихо сидели, словно и забыли о беловолосой дурочке, лишившей тебя сна и покоя.
