– Понимаю, – улыбнулся юноша. Он посмотрел на сестру. – Николя, что ты там увидела? – спросил Джастин, заметив, что она с беспокойством смотрит на его руку.
– Твои шрамы, – немедленно отозвалась она, – они уже зажили? – Она спросила как бы между прочим, Джастин с готовностью подтвердил:
– Да, зажили. Николя довольно кивнула:
– Лоренс рассказал мне, что ты надевал на руку кожаный нарукавник, который крепился на плече, а Ройс заставил тебя снять его. Он считает, что противник может воспользоваться этими креплениями и легко положить тебя на лопатки.
– Да, верно, – признал Джастин.
– Кто сделал этот нарукавник? – спросила Николя.
– Брайан.
– Он хорошо соображает.
– Уж не собираешься ли ты попросить Брайана вырезать черную королеву? – перебил ее Ройс.
– Нет-нет, конечно, – поспешила заверить мужа Николя прежде, чем он обидится, – ты закончишь ее сам.
– Тогда зачем…
– Мне просто кое-что пришло в голову, – улыбнувшись, проговорила она. – Я ведь очень хитрая.
– Уж я-то хорошо это знаю, сестра Даниэль, – рассмеявшись, произнес Ройс.
Лоренс тоже рассмеялся, он был наслышан о том, как Николя выдала себя за монахиню. Он вкратце повторил рассказ для Джастина. Николя в нетерпении барабанила пальцами по крышке стола, ожидая, пока уляжется смех.
– Тебя тревожило, что противник может схватить его за ремешки от чехла? – улыбнулась Николя.
Ройс кивнул.
– Думаю, что в этом нет ничего страшного. Лоренс и Джастин ничего не поняли и переглянулись.
Ройс, напротив, сразу сообразил, к чему клонит Николя, и рассмеялся.
– Да, – согласился он, – ничего страшного. – Он повернулся и посмотрел на Джастина. – Николя имеет в виду небольшой сюрприз, – пояснил он. – Что-нибудь острое, вшитое в кожу, чтобы сравнять шансы.
– Я бы никогда не пошла на такую хитрость просто так, – краснея, призналась Николя, – но если уж кто-то очень захочет положить тебя на лопатки, уверена, что несколько вшитых в кожу лезвий окажутся для нападающего полной неожиданностью.
– Расскажи об этом Брайану, – обратился Ройс к Джастину.
Тот немедленно встал, подмигнул сестре и торопливо пошел к выходу.
– Ройс, а ты сам примешь участие в турнире? – спросила Николя.
– За меня выступят мои ученики, – качая головой, пояснил он. – Когда побеждают они – побеждаю я.
Такая самоуверенность внушала надежду. Он не сказал «если они побеждают», он сказал «когда они побеждают». Николя поняла, что Ройс совершенно уверен в победе своих воинов, против каких бы соперников они ни выступали.
Николя повернулась к Лоренсу. Вассал с удивлением заметил беспокойство на ее лице. Еще больше удивился он, когда Николя взяла его за руку.
– Лоренс, – обратилась она к нему, – Морган и Генри обязательно постараются навредить Ройсу во время турнира. Вам придется все время быть начеку. Если им не удастся добраться до Ройса, они постараются достать вас.
Однако предупреждение было излишним. Лоренс отлично знал, что сердца Моргана и Генри полны зла и ненависти.
– Вы не должны волноваться, миледи.
– Но я очень волнуюсь. – Она с нежностью пожала ему руку, но, заметив, как нахмурился Ройс, быстро отпустила ее.
– Откуда вы знаете, что они замышляют что-то?
– Генри сам сказал мне об этом, – ответила она. – Он хочет расквитаться с вами. Он все еще злится, что я не выбрала его барона в мужья. Не понимаю, почему он решил, что я предпочту Гая? – Она сказала это так озадаченно, что Лоренс невольно улыбнулся. (Как она любит Ройса!) – Генри просто ревнует, – продолжила она. – У него хватило наглости вспомнить о том досадном происшествии, когда незнакомая женщина велела мне убить Ройса. Ему не следовало напоминать об этом.
Горько вздохнув, она постаралась выбросить из головы мысли о Генри. Николя встала, собираясь помочь Клариссе убрать со стола и поблагодарить кухарку за отлично приготовленный ужин, но Ройс резко схватил ее за руку и насильно усадил.
Он молчал все время, пока она говорила о вассалах Гая. Но сейчас вдруг проявил интерес.
– Расскажи-ка, когда Генри сказал тебе все это? – велел он.
– Да сразу после того, как ты вышвырнул Моргана, проломив стену.
– Он точно упомянул ту самую женщину" которая угрожала тебе в Лондоне?
– Да, – ответила она. – Я думаю, он пытался запугать меня, но это ему не помогло. У тебя есть еще вопросы ко мне, муж? Я должна обязательно поблагодарить кухарку, пока не забыла.
И как только он отпустил ее, Николя помчалась на кухню. Дождавшись, пока они с Лоренсом останутся одни, Ройс произнес:
– Чертовски интересно. Что скажешь?
– Генри и Морган могли случайно услышать об этом происшествии, задумчиво отозвался Лоренс.
– Король не хотел, чтобы об этом случае стало известно, помнишь? Он не хотел тогда омрачать праздник. О случившемся знал очень узкий круг, барон Гаи не входил в него.
– Но после того как праздник закончился и мы уехали из Лондона, кто-то мог случайно проговориться, – предположил Лоренс.
– Исключено. – Ройс покачал головой. – Король пришел в ярость, когда узнал о том, что неизвестные проникли к нему во дворец. Он не желал, чтобы об этом стало известно. Нет, Лоренс, никто не проговорился. Здесь что-то нечисто, – добавил он хмуро. – Когда сюда приходил старший брат Николя, я спрашивал его, не остались ли в Лондоне противники Вильгельма. Ему ничего не было известно. Мне тогда показалось, что он говорил искренне, я и сейчас в это верю. Он слишком удивился. Черт побери, я уверен, что эту женщину подослали Морган и Генри.
– Я тоже так думаю, – согласился с ним Лоренс. – Интересно, они действовали по наущению Гая или сами?
– Это не имеет значения, – отрезал Ройс твердым, как сталь, голосом. – Гай в любом случае несет ответственность за действия своих вассалов.
– Разумеется, – согласился Лоренс, – но мне бы хотелось знать, какую роль сыграл во всем этом Гай. Любопытно все же, как далеко простирается его ненависть.
– Ждать осталось недолго. Через несколько недель мы узнаем все сами.
– И тогда нанесем ответный удар. – Лоренс не спросил, он сказал это утвердительно. Он так давно служил барону, что научился угадывать его мысли.
– Да, придется особо позаботиться о Моргане и Генри, – отозвался Рейс.
Лоренс прекрасно понимал состояние барона. Король никогда не позволит барону сразиться с чужими вассалами на турнире. Положение барона не позволяет этого. Поэтому Лоренсу предстоит разбираться с ними самому. Бог свидетель, он жаждет этого.
