быть очень стремительными, как перелёт кинозитов, как выпад эскадры летающих кораблей, против которых у них осталась только Дора.
Конечно, с точки зрения императора было бы более разумно взорвать Лукаса ещё дальше в тайге. Тогда всё было бы вернее… Но сигнал, который взорвал фламинго в мире, где обитал Нишапр, заставил Басилевса торопиться. Впрочем, это всё равно уже ни на что не влияло.
Всё было, по-видимому, кончено. И не в пользу Трола. Он потерпел поражение. Может быть, первое, может быть, единственное — это уж как считать.
Но он всё-таки проиграл… Это было несомненно.
Глава 24
На полянке, где упала «Некрасавица», было на удивление тихо. Ветер, впрочем, гулял над тайгом, но касался только верхушек вековых деревьев, которые стояли всего-то в сотне шагов от места аварии, образуя почти правильной формы подобие колодца. Тролу и его людям повезло: если бы они ударились об эти деревья, катастрофа привела бы к большему числу погибших. Хотя она и так была ужасной.
В живых осталось только шестеро матросов, из которых четверо были серьёзно ранены и один не должен был дожить до вечера. Кроме того, погибла почти вся провизия, но этого Трол не очень опасался — в лесу можно было прокормиться охотой, сбором лесных и кедровых орехов, грибов и диких ягод.
Хуже всего было то, что они потеряли транспортное средство.
Пытаясь определить, где упало Яйцо, Трол ещё ночью сходил на его поиски и нашёл. Оно легло на небольшую морённую возвышенность, пробив кроны деревьев, словно находилось тут века. Вот только… Трол проверял это раз десять, но всё-таки вывод его остался неутешительным — Яйцо уже стало отнимать жизнь у всех окружающих деревьев. Они должны были засохнуть через неделю, самые большие и стойкие — через пару недель. А потом оно способно было превратить весь этот край в безжизненную пустыню.
Впрочем, до этого, конечно, не дошло бы. Не для того Басилевс сбил их корабль, чтобы оставить этот ценнейший магический предмет валяться тут без всякой пользы для Империи.
Когда он вернулся к костру, начинало уже понемногу светать, хотя под деревьями было ещё темно. На поляне Ибраил уже перевязал раненых, Келга варила какие-то настои, чтобы напоить их. Она уже успокоила Дору, даже как-то сумела покормить её. Странно устроены женщины, подумал Трол мельком, они способны стойко переносить невзгоды, если не ломается что-то главное в их жизни, а в понимании Келги главным была эта птица. Остальное, по её мнению, должно было наладиться, что-нибудь он и Ибраил должны придумать, и они продолжат поход на север, начнут новую схватку с Империей, только, разумеется, другими средствами.
Он-то её уверенности не разделял, она его даже немного раздражала. Вернее, он всё-таки потерял убеждённость, что теперь, как и прежде, для них всё окончится победой.
Кола и Корк сидели у костерка, принц временами поглаживал книгу Ублы, которая обгорела, но которую маг всё-таки сумел вытащить из пламени, а может быть, среди всей той кутерьмы сумел сбегать за ней и эвакуировался с «Некрасавицы» уже с книгой в руках, хотя как и когда он успел, оставалось загадкой. Трол сел рядом с Корком, посмотрел на него, спросил:
— Ты уверен, что на Алдуине именно ты подошёл к Лукасу, а не он пристал к тебе со своими россказнями о Бла-Эффке?
Бывший капитан летающего корабля вздохнул, поднял на Трола виноватые глаза.
— Он сидел в том же трактире, где жил я, и всем рассказывал разные разности, особенно про Бла-Эффка. Я ещё подумал тогда, почему этот в общем-то молчаливый и по виду выдержанный парень так себя ведёт?.. Но тогда не знал его так хорошо, как узнал потом, и это не показалось мне слишком удивительным.
Трол кивнул, соглашаясь. Примерно то же самое произошло и с ним. К тому же он-то видел в сознании наёмника тёмное, не доступное для анализа пятно, а вот не обратил на него внимания. В происшедшем было больше его вины.
Ибраил подошёл к ним, присел, тут же подгрёб к себе книгу Ублы, посмотрел на Трола, слабо усмехнулся:
— Её вытащил, а вот остальные свои книжки и магические инструменты не успел спасти. Жаль.
Трол посмотрел на остов догорающей «Некрасавицы», от неё осталась лишь довольно большая, с четыре десятка шагов по диаметру, дышавшая жаром куча угольков, по которым иногда перекатывались цвета побежалости… Вряд ли инструменты и книги мага могли сохраниться после такого пожара.
Ветви ближайших деревьев тоже тлели, но всё-таки лесного пожара среди этой сырости не получилось. И теперь уже вряд ли получится, подумал Трол с удивительной отчётливостью. К полудню пойдёт дождь и окончательно погасит угли от их корабля. Он поправил мечи, кроме них, у него тоже не осталось оружия, даже кинжал, который он таскал с собой ещё с тех пор, как подобрал в пещере, где сражался с кинозитами, исчез. Но, в общем, его было не жалко, только как память…
Ибраил уселся поудобнее у огня, выставил вперёд руки, чтобы согреть их. Помешал веточкой варево в котле, висящем над огнём, подбросил дров.
— Даже лекарство не могу сделать как следует, только из трав, которые тут нашёл… Но разве они помогут этим беднягам? — он оглянулся на раненых, среди которых расхаживала Келга.
Раненых положили на редкие тряпки, которые всё-таки удалось вытащить с корабля, и, разумеется, наломали лапника. В целом ложе получилось неплохое, Трол и сам бы не отказался поспать на таком… Но спать было ещё рано, следовало понять, что же произошло. Начал он с того же вопроса, который задавал Корку, хотя и в другой интерпретации.
— Ибраил, как же ты не почувствовал, что Лукас заряжён… Кстати, что это было?
— Какая-то странная, незнакомая мне магия,
