Взлетали вверх разноцветные шлейфы, шелестели подолы, сверкали тысячами граней драгоценные камни. Отовсюду слышался смех, звенели бокалы, самозабвенно стрекотали цикады… Ночь была прекрасной, как юная дева, вышедшая на берег реки и впервые узревшая в ней свое отражение. Бархатная, мягкая, нежная, настойчиво зовущая окунуться в водоворот эмоций с головой.
Тирриниэль бросил еще один взгляд вниз и задержался на окутанной серебристым светом фигурке: леди Эланна не приняла ни одного предложения на танец, намеренно отошла в тень, избегая любого общения, и, кажется, чувствовала себя крайне неуютно.
Он невольно посочувствовал ей. Трудно ожидать от правительницы иного, когда на чашу весов поставлено, быть может, существование ее народа. Когда ты подозреваешь, что отделившиеся собратья могут оказаться не теми, за кого себя выдавали. Когда боишься ошибиться в одном, а потом понимаешь, что позорно оступился на другом подводном камне. Не понимаешь, куда идти дальше, потому что двери за спиной уже закрылись, а выход впереди не виден.
Она рисковала, доверившись потомку Изиара. Пришла сюда одна, без должной защиты, да еще и без магии осталась. Но отправить вместо себя кого-то из подданных не рискнула, и Тиль понимал ее: настоящий правитель должен делать такие вещи сам и обязан принимать трудные решения, не перекладывая ответственность на чьи-либо плечи.
А Эланна — смелая женщина. Мало кто согласился бы сделать то, что сумела она. Может, сейчас она растерялась от смены ролей, но это на время. До тех пор, пока ее магический резерв не восстановится или же пока она не найдет опору в чем-то другом. Сейчас она заманчиво слаба и во всем сомневается, даже в себе. Но в то же время невозможно забыть, с какой отчаянной решимостью она была готова пожертвовать всем ради того, чтобы ее родной мир никогда не узнал страшной угрозы по имени Изиар. Для абсолютно не воинственного народа, позабывшего про ужасы кровопролития, такой поступок выглядел верхом мужества. А то, что его едва не совершила женщина, говорило лишь о ее внутренней силе.
Почувствовав чужой взгляд, леди Эланна огляделась, но утопающий в зелени балкон уже пустовал. Она с досадой отвела глаза, все еще переживая недавнюю отповедь, но потом одернула сама себя и повернулась, чтобы уйти. А потом заметно вздрогнула, заслышав буквально в шаге от себя мягкий баритон:
— Добрый вечер, леди. Позвольте составить вам компанию?
Она чуть нахмурилась, когда владыка Л’аэртэ с безупречно вежливым поклоном протянул ей бокал «Лунной зари».
— Попробуйте, леди. Вам должно понравиться.
— К чему это? — резко спросила эльфийка. — Я уже выполнила вашу просьбу.
— Я рад за вас. Как отреагировал Таррэн?
Эланна снова прикусила губу, машинально покосившись на безмятежно танцующие пары.
— Сказал, что не хочет портить себе настроение.
— Он всегда был великодушен, — заметил Тиль, проследив за ее взглядом. — Вам здесь нравится?
— Здесь красиво, — уклончиво отозвалась Эланна, упорно глядя куда-то в сторону.
— Но у вас дома лучше? — правильно понял ее Тирриниэль. — Что ж, это нормально. Ваше желание вернуться обусловлено личными мотивами или вам неприятно находиться у нас?
— А вам есть до этого какое-то дело?
— Судя по всему… да, — с некоторым удивлением признался Тиль. А потом спохватился и отвесил еще один изысканный поклон. — Прошу прощения, если был слишком груб. Тревоги последних дней и связанные с этим проблемы вывели меня из равновесия, и вы совершенно неоправданно попали под этот удар. Еще раз прошу меня извинить.
Владычица Алиары изумленно повернулась, обдав его легким ароматом незабудок.
— Что?
— Я приношу вам свои извинения, леди, — спокойно пояснил Тирриниэль. — Разве это так удивительно?
— Вообще-то… да, — ошеломленно пробормотала Эланна. — Признаться, я не ждала столь резких перемен.
— Для нашего рода это в порядке вещей. Потомки Изиара славятся тем, что имеют крайне неуравновешенный нрав. Следствие обладания огнем, если вы понимаете, — он чересчур горяч, заставляя нас становиться такими же, и напрямую зависит от наших эмоций. Чем сильнее чувство, тем яростнее огонь. И наоборот.
Она странно хмыкнула: любопытное замечание… А ей показалось, что Тирриниэль, напротив, не горяч, а холоден, как лед.
— Пока я не имела возможности в этом убедиться, — вслух ответила Эланна. — За все время, что Таррэн провел у нас, мне было не в чем его упрекнуть.
— Это оттого, что огонь должен быть постоянно на привязи. Мой сын стал первым на Лиаре, кто познал его настоящую силу, и первым, кто научился вызывать эту силу осознанно, ровно настолько, насколько желает сам. Тогда как остальные еще учатся и стараются достичь его уровня самообладания, хотя это, надо признать, нелегко.
Владычица удивленно приподняла брови.
— Хотите сказать, что бывает хуже?
Тирриниэль только вздохнул.
— Леди, пять веков назад я мог бы испепелить вас на месте ровно в тот момент, когда увидел, что вы настойчиво стараетесь испортить мне ауру. Поверьте, мы очень быстро вспыхиваем, да вы и сами видели. Буйство огня нелегко переносить, просто стоя рядом, а контролировать его во время гнева… Боюсь, хуже только стоять на краю извергающегося вулкана и пытаться остановить его ладошкой. Вы были правы, леди, когда считали нас опасными соседями. Я удивлен вашим мужеством и желанием взглянуть на мир, который породил магию Изиара в ее нынешнем виде. Она течет в жилах каждого мужчины моего рода, и так будет до тех пор, пока жив хоть один мальчик Л’аэртэ. Некоторое время назад я опрометчиво позволил ослабить над ней контроль, поэтому повторяю: прошу простить меня за это.
Эльфийка откровенно растерялась.
— Я… Мне действительно жаль, что так получилось. Моя магия позволяет добиться быстрого расположения и служит гарантией того, что даже в самом плохом случае со мной не обойдутся дурно. Я сожалею о недоразумении, которому стала причиной, и если бы была другая возможность…
— Вы удивительно необидчивы, леди, и, что гораздо важнее, умеете признавать свои ошибки, — улыбнулся Тиль, рассеянно изучая блики на хрустальном бокале. — Редкое свойство среди нашей расы и очень ценное. Я много думал об этом и решил, что был слишком резок.
— Нет, я заслужила ваш упрек.
— И все же мне бы хотелось, чтобы у вас не осталось неприятных воспоминаний о Лиаре. Особенно в свете того, что без вашей помощи нам не удалось бы вернуть наших кошек к жизни. Для нас они очень много значат, и я не могу не отблагодарить вас за их возвращение. А в качестве извинения хотел бы предложить вам… танец. Вы не будете против?
Эланна подняла на темного эльфа ошеломленный взгляд, но Тирриниэль не шутил. Его глаза были невероятно серьезны, лицо — поразительно спокойно, а протянутая ладонь выглядела жесткой, как у всякого воина.
