Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
– Вот врет! Да если бы его волной в пятнадцать метров накрыло, он бы ни зубов, ни костей не собрал! – смеялся Тони.
Яну не нравились разговоры о цунами. Он мрачнел, переводил взгляд на линию горизонта, переставал замечать, что происходит вокруг, и терял нить разговора. Ян и Тони переоделись из своих шикарных костюмов в лохмотья, которые нашлись в багажнике автомобиля. Но сейчас к столу Ян надел рубашку. Белоснежная, с жестким воротничком и манжетами, она смотрелась комично в паре с линялыми шортами. А Тони, ради смеха, поверх драной майки нацепил на шею галстук и завязал его претенциозным узлом.
Вспомнился вдруг поцелуй Яна, там, в океане. Хорошо, под навесом тень, никто не заметит, что она покраснела. Поцелуй ничего не значит. Ни-че-го. Но как бы ей хотелось, чтобы он что-то да значил…
– А в сказках Гильяно всегда рассказывают про принцесс? – нашлась, как избавиться от неудобных мыслей, Ада.
– Почти всегда. – Анжелин лениво обмахивалась обеденной салфеткой.
– Откуда принцессы в Доме Гильяно? В роду Гильяно были короли?
– Гильяно не были королями, – очень серьезно ответил Андре. – Но есть такое понятие: принцесса мафии…
Но Анжелин не дала мужу закончить, перебила его:
– Глупости. Семья слишком долго жила в Италии. Считалось чрезвычайно остроумным прятаться за ширму мафиозного клана. Так проще. В сказках Гильяно рассказывается про принцесс, потому что какая же сказка без принцессы? Кто их иначе будет слушать?
– А почему в Доме Гильяно нет ни телефона, ни Интернета? – не унималась Ада.
– Чтобы никто не подслушал, какие мировые заговоры плетет дон Гильяно, – откликнулся Тони. И приставил руку козырьком ко лбу. – О, к нам депутация чешет! Ребята, это к Яну. Они его за Великого Демона почитают. Покровителя острова. И стоит ему выйти за пределы поместья Гильяно, они начинают просить чудес. Они бы и под стеной стояли, если бы дон Гильяно не велел убивать каждого, кто будет ошиваться рядом с воротами. Частная собственность – великая вещь!
– Тони, хватит ерунду молоть, – оборвала его Анжелин. – Конечно, они обращаются к Яну. К кому им еще обратиться? Медицина здесь на нуле. Денег у них ни у кого нет. И так бедность ужасная, а после цунами вообще нищета и разруха.
– На месте Яна я бы с ними не ходил, – лениво заметил Андре, но Ян уже поднялся и вышел навстречу трем островитянам. Худые, в тусклой поношенной одежде, которая болталась на них, как на шестах, они что-то говорили, молитвенно сложив руки. Ян и их поприветствовал таким же жестом, даже поклонился слегка, но они все рук не разнимали, один говорил, два других смотрели жалобно, но с надеждой. Ада подошла к Яну, ей хотелось узнать, о чем речь.
– Вот у него, у Виджая, – он показал на мужчину в центре, – заболела дочь. Они обращались и к врачам, и к колдунам – никто не смог помочь. Теперь он просит, чтобы я осмотрел девочку – можно ли ей помочь или уже поздно.
– А ты умеешь лечить? – спрашивала она его уже по дороге в дом Виджая.
– Кое-чему научился у монахов в монастыре, пока они меня не прогнали. И потом, я помогал здесь, на острове, после цунами. Некоторых вылечил.
С главной дороги (одно название, что главная, всего две полосы!) они свернули на узкую улочку, с обеих сторон – высокие каменные заборы, еще раз свернули и еще, каменный лабиринт, не иначе. Остановились помолиться в маленьком буддийском храме: несколько построек с крышами-шляпами, статуя Будды под навесом, перед ним на столе – цветы. Ада осталась у ворот, а Ян и местные скинули обувь и прошли во двор поклониться Будде.
Чем дальше отходили они от океана, тем гуще становились джунгли. Наступали незаметно. И вот уже ветви свешиваются на дорогу, а сама дорога – утоптанная тропка. Здесь уже ни одного белого лица, туристы так далеко не забираются, пропали даже лавочки со связками оранжевых орехов у порога. Дом Виджая – отвоеванный у джунглей клочок земли, на котором постоянно приходится что-то выкорчевывать, подрубать, чтобы не зарастало, сама постройка похожа на обувную коробку: небольшая, без претензий, с плоской крышей. У дверей дома стояли человек шесть, родственники или соседи. Лица грустные. Но у одной женщины, это Ада разглядела отчетливо, на лице не просто грусть, а отчаяние. «Наверное, мать девочки», – подумала она – и угадала.
В низеньком доме было полутемно.
Ян прошел в комнату к больной, Ада за ним идти не решилась, замерла на пороге. Вместе с ней в двери сунулись и все любопытные. Дышали рядом, но не смели прикасаться к белой женщине. Ада чувствовала их взгляды, как на экзотическую птицу смотрели. Хотя ведь экзотика тут, у них.
Ян вышел очень скоро, попросил всех во двор, к свету. И что-то было в его лице такое, от чего мать девочки тут же упала перед ним на колени и начала с жаром говорить на своем языке. Все остальные нахмурились, потупились, стояли полукругом, ни слова не произнося. Слушали мольбы матери. Ада уже и сама была готова просить Яна. Но, взглянув на него, поняла: не от вредности он помочь не хочет, а просто не может. И от осознания сам стоит несчастный.
– Единственная дочь, – вдруг сказал Виджай по-английски – видимо, Ян не очень хорошо понимал местное наречие. И сказал так, будто извинялся за жену. Будто он-то готов принять судьбу, какой бы она ни была. А вот мать не готова.
– Как зовут девочку? – спросил Ян.
Женщина пробормотала несколько слов, из которых Ада различила только одно:
– Прасанна.
И тут Ян точно на что-то решился:
– Дайте мне лампу. Нет, не мне, ей, – показал он на Аду. – И никто не ходите со мной. С нами.
Аде в руки всунули что-то вроде керосиновой лампы, самодельный светильник чадил, от него неприятно пахло, может, в нем и был-то не керосин, а какое-нибудь местное топливо. Ян закрыл дверь и входную, и в комнату, родители и родственники остались во дворе.
Свет от лампы косматыми пятнами запрыгал по стенам.
– Электричество у них часто отключают, – объяснил Ян. Но разве до объяснений сейчас было?
Девочка лежала на кровати – в белом платье поверх одеяла. Ада бы ни за что не признала ее живой, да она вроде и не дышала. Красивый ребенок. Вьющиеся волосы, нежные черты лица. И вся она была такая маленькая, такая хрупкая, как птичка.
Ян опустился на колени перед кроватью, сложил руки в молитвенном жесте, голову склонил:
– Благословенная Земля, Страна счастливых, забытый рай, ты не имеешь ни широты, ни долготы, ты стоишь в центре мира, открой свои Невидимые врата, через которые попадают в мир богов и демонов. Приветствую тебя, о Владыка Сияния, тот, кто во главе Великого Дома, Принц Ночи и Кромешной Тьмы! Смиренно стою перед тобой, прошу не за себя, а за ребенка по имени Прасанна, что значит «приятная на вид». Посмотри на нее, удивись ее красоте и смелости. Она уже вступила в чертоги твоего Бронзового дворца. Но я, смиренный сын твой, прошу тебя: верни ее обратно. Верни ее к отцу и матери, которые любят ее. Они пролили немало слез, но все еще сохранили надежду. Не оставь их, Владыка Сияния. Поддержи в них веру, дай им силу. Помоги людям Благословенной Земли.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
