Нет, Мбете Лакемба не станет рассказывать этим людям о ночи Вакатояза, ночи Дарования Имени. Как и о том, что Плешак Абрахам, отец Пола, уже давно не спит, и прищуренный левый глаз пьяницы-эмигранта внимательно следит за происходящим в баре.
Как и о том, что шаги Предназначения слышны совсем близко, оно уже на подходе, и душный воздух, предвестник завтрашней грозы, пахнет скорой кровью — об этом жрец тоже не будет говорить.
Владыки океана мудры. Потому что умеют молчать.
PROPOSTA-5
— …Житья от этих тварей теперь не стало! В море хоть не выходи: рыба попряталась, а сети акулы в клочья рвут, как специально, вроде приказывает им кто!
— Да он же и приказывает!
— Тише ты, дурень! От греха подальше…
— А я говорю — он…
— Динамитом, динамитом их, сволочей!
— Можешь засунуть свой динамит себе в задницу вместе со своими советами! Вон, Нед Хокинс уже попробовал!
— Куда правительство смотрит? Власти штата?
— Туда же, куда тебе посоветовали засунуть динамит!
— ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ ВСЕ!!! — трубный рык капрала Джейкобса заставил содрогнуться стены бара, и рыбаки ошарашенно умолкли.
— Вы что-то хотели спросить, доктор? — вежливо осведомился капрал, сверкая белоснежными зубами. — Я вас внимательно слушаю.
— Как я понял, на Стрим-Айленде имели место человеческие жертвы… Мне очень жаль, господа, но не мог бы кто-нибудь внятно объяснить: люди погибли из-за акул?
— Нет, из-за Микки Мауса! — рявкнул Малявка Лэмб. — И что это вы, мистер, все выспрашиваете да вынюхиваете, будто какой-то говенный коп? Лучше посоветовали бы что-нибудь путное!
— Но для этого я хотя бы должен знать, в чем проблема! Не находите? — хитро сощурился Александер Флаксман.
— Ты и так уже слышал достаточно, — пробурчал, сдаваясь, Ламберт Мак-Эванс. — Ладно, док, уговорил. На следующий день, как сбежала эта грязнопузая мразь, мы с Хью вышли в море… Только море как сраной метлой вымело: ни трески, ни сельди — одни акульи плавники кишмя кишат! Ну, я и говорю Хью, вроде как в шутку: «Слышь, братан, это наша белая бестия подружек навела!» А Хью хмурится и чего-то под нос бормочет, словно псих. Поболтались мы туда-сюда — нет лова, хоть наизнанку вывернись!
Хор одобрительных возгласов поддержал последнее заявление Ламберта.
— Ну, плывем обратно, смотрим: болтается в миле от острова ялик. Мотор заглушен, на корме этот самый Пол сидит, глаза закрыты и вроде как улыбается, гаденыш, а вокруг акула круги наворачивает — только плавник воду режет. Я и опомниться не успел, а Хью уже ружьишко выдернул — и навскидку как шарахнет по твари!
— Это была та самая акула? — не удержался доктор Флаксмаад
— А кто его знает, док! Хрена отличишь-то, когда один плавник из воды торчит!.. Короче, пальнул Хью, а парень в лодке аж дернулся — будто в него попали! Глазищи распахнул, на нас уставился не по-людски… и снова зажмурился. Мы глядь — акулы уже и след простыл. То ли грохнул ее Хью с первого же выстрела, а скорее — просто удрала.
Ламберт крякнул от огорчения и расплескал джин себе на колени.
— На следующий день мы в море, смотрим: опять у острова ялик болтается, а в нем Пол-паршивец сидит. И опять акула вокруг него, навроде жеребца в загоне! Ладно, на этот раз Хью стрелять не стал, только обругал мальчишку рыбацким загибом, когда мимо проплывали. А с ловом та же история… одна морока! И акулы приманку не брали. Пару штук мы таки подстрелили — так их свои же в клочья порвали, какие там плавники! Вернулись ни с чем, глядь — а парень тут как тут, ялик к причалу швартует. Ну, Хью не сдержался и влепил ему затрещину. Ты, мол, говорит, паршивец, скотину эту выпустил! А теперь еще и пасешь ее!
Из-за тебя весь остров без рыбы, половина сетей порвана, одни убытки…
Черноглазая Эми что-то хотела сказать, но Флаксман выразительно посмотрел в сторону девушки, и она сдержалась. Только губу закусила.
— А парень выслушал молча, — продолжил Малявка, — скосился на Хью, щеку потрогал и говорит: «Я бы не советовал вам, мистер Мак-Эванс, завтра выходить в море. И тем более — охотиться на акул». Хью аж побелел, ка-а-к врежет сукину сыну — потом плюнул, повернулся и домой пошел. А на следующий-то день беда с братаном и приключилась…
RISPOSTA-5
Порывистый ветер гнал свинцовые волны прочь от острова, серая пелена наглухо затянула небо; дождь медлил, но набухшие тучи были готовы разразиться им в любую минуту.
Позади из горловины бухты выходил баркас Неда Хокинса — ветер, все время меняющий направление, то доносил до ушей та-Рахтение сбоившего двигателя, то отшвыривал звук прочь. Аа-ется, сегодня только Мак-Эвансы и бесшабашный Хокинс решились выйти в море.
Погода погодой — выходили и в худшую. Но смутное облако Метущего предчувствия висело над Стрим-Айлендом, заставив большинство рыбаков остаться дома. Вдобавок ночью над островом волнами плыл скорбный ритм барабана Старины Лайка, громче обычного, и в снах стримайлендцев колыхалась сине-зеленая равнина, сплошь поросшая треугольными зубами.
Сны, понятное дело, снами, а все душа не на месте… Ламберт стоял у штурвала, а Хьюго тем временем деловито забрасывал крючки. Он даже не успел вывалить в воду ведро с приманкой — один из поводков дернулся, натянулся, леса принялась рыскать из стороны в сторону, и Хьюго довольно потер руки, запуская лебедку.
— Есть одна! — крикнул он брату. — С почином, Ягненочек!
Это была довольно крупная мако. «Футов десять будет», — прикинул на глаз Ламберт. Акула отчаянно вырывалась, но долго сопротивляться малочувствительной лебедке она не могла, и вскоре конвульсивно содрогающееся тело грохнулось на загудевшую палубу.
