– Ты кто?
– Мне нужно во Францию. Я могу выполнить работу.
Взяв сигарету двумя пальцами, мужчина еще раз затянулся, а потом швырнул ее в коридор, выпустил дым и поглядел на Салима.
– Кто прислал тебя?
– Мими, – негромко ответил Салим.
Она позволила назвать свое имя, боясь, что иначе ему откажут.
– Мими, значит?
– Да.
Салим помнил ее наставления и старался говорить коротко. Дверь открылась шире, и Салиму кивком позволили войти.
Квартира оказалась больше, чем у Мими, но еще неряшливее. Повсюду валялась одежда, скомканные упаковки из-под продуктов, а на столике громоздились тарелки с едой и валялись несколько мобильных телефонов. Надрывался телевизор. Салим напомнил себе, что не нужно пялиться по сторонам. Дверь закрылась.
– Откуда ты?
– Из Афганистана.
– Афганистан? – Хозяин удивленно поднял густые брови. – Зачем тебе работа?
– Моя семья в Лондоне. Мне нужно туда.
Салим вдруг кое-что понял, и его сердце забилось быстрее: он заметил ствол, засунутый между диванных подушек. Стараясь туда не смотреть, он сосредоточился на разговоре с хозяином.
– Документы есть?
– Нет.
– Ты знаешь Мими?
– Да.
– Все мужики знают Мими, – хохотнул мужчина, похоже, повеселев.
Он ущипнул Салима за бицепс и что-то пробормотал себе под нос, а потом провел руками вдоль его боков и вокруг пояса. Его пальцы замерли, наткнувшись на ножны. Он посмотрел на Салима.
– Это нож, – пояснил тот, не осмеливаясь пошевельнуться.
Хозяин отвязал ножны от пояса, не заметив мешочка, спрятанного под одеждой. Деньгам Салима пока что ничто не угрожало.
Мужчина вытащил лезвие из ножен и восхищенно присвистнул.
– Какая красота! Подарок для меня?
Салим открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя опомнился.
– Да, – сказал он.
Довольно ухмыльнувшись, мужчина швырнул нож на диван.
– У тебя проблема, – равнодушно сказал он, – ты хочешь поехать в Лондон, а документов нет. Деньги есть?
Салим помотал головой.
– И денег нет, – ехидно улыбнулся мужчина, – и Мими посоветовала тебе прийти сюда.
– Да. Я хочу помочь вам.
– Ах, помочь мне?
Хозяина это развеселило, и он с притворной благодарностью поклонился. Салим сжался.
– Ты не помогаешь мне. Ты работаешь на меня! Уяснил?
Салим кивнул.
Из соседней комнаты вышел еще один человек. Закатанные рукава рубашки обнажали массивные, покрытые татуировками руки. С любопытством взглянув на Салима, он что-то сказал и устроился на диване.
– Так ты хочешь поработать, мистер Аф-га-ни-стан? – спросил хозяин, издевательски выделяя каждый слог.
– Да.
– Что скажешь, Визар? – обернулся он к мужчине на диване.
Тот пожал плечами. Потом заметил валявшиеся на диване ножны и начал вертеть их в руках, любуясь узором, как Салим когда-то.
– Нравится, Визар? Подарок от мальчика.
Взмахом руки он пригласил Салима присесть за кухонный стол. Салим послушался. Ему пришлось подождать, пока хозяин сходил в соседнюю комнату и бросил перед ним коробку.
– Открывай.
Салим отклеил скотч и заглянул внутрь. Он увидел детскую игрушку – плюшевого мишку величиной с новорожденного младенца – и удивленно начал вертеть ее в руках.
– Отвезешь это во Францию. Я даю тебе документы и билет на поезд из Рима в Париж. До отъезда – ни с кем не говоришь. В Париже тебя ждет человек. Отдаешь это ему. Понял?
– Да, я понял.
– Хорошо. Теперь смотри сюда.
Он указал на маленький круглый шарик с линзой, возвышающийся над столом, и потянулся к ноутбуку. Салим послушно смотрел куда приказали, не понимая, зачем это и что его ждет. Нажав несколько кнопок, мужчина что-то проворчал и повернул шарик в другую сторону.
– Поезд отправляется сегодня в восемь вечера с вокзала Термини. В Милане пересадка, а потом едешь прямо до Парижа. Сумка есть?
Салим помотал головой. У него не было никаких вещей.
Хозяин поднялся, вытащил из шкафа в коридоре пустой рюкзак и, порывшись в разбросанных по комнате вещах, засунул в него три футболки, брюки и какой-то журнал.
– Вот. У тебя должна быть сумка. У всех туристов сумки. Это кладешь внутрь, – скомандовал он, взял у Салима игрушку и засунул ее в рюкзак. – А сейчас ты уходишь. Через два часа возвращаешься за сумкой и документами. Не опаздывать. Я сказал: сейчас ты уходишь!
Салим послушался.
Он посмотрел на часы, чтобы запомнить время, – ему не хотелось опоздать или прийти раньше, – и вышел на улицу, в яркий, но холодный день. Мими обещала ждать его на скамейке, но ее там не было. Салим искал по всему району, заглянул во все переулки и в маленькую прачечную. Мими ушла.
Она заранее все спланировала? Салиму оставалось только гадать. Между ними столько всего произошло за последние два дня. После той ночи она держалась отстраненно и молчала о случившемся. Не выглядела ни отчаявшейся, ни потрясенной. В ее голосе звучала спокойная меланхолия.
«По крайней мере у нее есть деньги», – подумал он. Когда они наконец остановились тогда, Мими вытащила из сумочки деньги и золотую цепочку. Она насчитала четыреста двадцать евро и посмотрела на Салима.
– Забери все это себе, – сказал он, – Бурим много отнял у тебя.
Она взглянула ему в глаза, словно проверяя, искренне ли он говорит. Салим не колебался, и тогда Мими, сунув деньги в сумочку, прижала ее к себе. Семья не ждала ее возвращения. Войди она в комнату – никто бы не улыбнулся. Куда она могла пойти? Салим покачал головой: он уже успел понять, что свобода и четыре сотни евро ее не спасут.
Он вернулся в условленное время, в половину восьмого. Визар не впустил его в квартиру, протянул рюкзак и конверт через порог.
– Парень, поезд отправляется через полчаса. Не вздумай опоздать!
– Я успею, – пообещал Салим.
Визар уже собирался закрыть дверь, как вдруг схватил Салима за шею и, впившись ему пальцами в затылок, ледяным голосом процедил:
– В Париже тебя ждет человек. Если тебя нет – он находит тебя и убивает. Ты понял?
Салим проглотил комок в горле и кивнул.
Его отпустили.
Салим прошел два квартала, прежде чем понял, что направляется не туда. Он посмотрел на часы. До поезда оставалось двадцать минут. Из конверта он вытащил греческий паспорт, с виду совсем как настоящий, со своей фотографией, но чужим именем. В конверте лежал еще и билет. Салим поспешно засунул паспорт обратно, оглянулся, чтобы проверить, не следят ли за ним, и заторопился – времени почти не осталось.
