– Меня это начинает утомлять, – сказал Макрон, который, казалось, прочитал мысли Катона. – Почему ублюдки нас не атакуют? Они знают, что у нас больше нет баллист. Они могут растоптать нас без особых усилий. – Он щелкнул пальцами, чтобы подчеркнуть свою мысль, потом поднес руки ко рту и принялся согревать их дыханием. – Стало еще холоднее, верно?
Катон кивнул:
– Да, ты прав.
Предыдущая ночь выдалась самой худшей из всех. На армию обрушилась вьюга, ветер ревел над палатками, до предела натягивая веревки, несколько палаток «Кровавых воронов» сорвало, и их не удалось поставить снова, так что солдатам пришлось тесниться в тех, что остались стоять, чтобы пережить ночь. На рассвете оказалось, что армия полностью засыпана снегом, налипшим на длинные веревки и полотнища. Прошли часы, прежде чем люди сумели высвободиться из снежного плена, выстроиться в походную колонну и двинуться дальше. Ночью вся вода – в том числе в ведрах – замерзла. К тому же температура почти не поднялась после восхода солнца, которое пряталось за тяжелыми тучами.
Макрон пощелкал суставами пальцев и посмотрел в сторону врага.
– Но и им, должно быть, приходится нелегко? – прохрипел он.
Катон задумался.
– Может быть. Но у них есть еда, они привыкли к горам и знают, как в них укрыться. И лучше переносят морозы. Большинство наших парней родом из Италии, Галлии и других провинций, расположенных на берегах Средиземного моря. Они не привыкли к холодам. Иными словами, варвары справляются с трудностями лучше нас. К тому же они защищают свою родину. Это всегда придает воинам дополнительные силы.
– Не говоря уже о том, что они заставили нас отступать и почуяли запах крови. А это помогает.
– Точно.
Оба немного помолчали, и Макрон принялся постукивать кулаком одной руки по ладони другой.
– Теперь они насмехаются над нами, поливают дерьмом… Кстати…
Он зашагал в сторону передней линии. Его походка все еще оставалось немного неуверенной – сказывалась рана. Центурион отошел на сотню шагов по утоптанному снегу, остановился и воткнул трость в землю. Засунув руку под тунику, вытащил член, немного повозился и выпустил струю мочи в сторону врага.
– Бесполезные засранцы! – рявкнул он, стоя лицом к неприятелю. – Вот кто вы такие! Траханые друиды. Я ем таких, как вы, на завтрак и высираю остатки!
Солдаты арьергарда рассмеялись – им понравились его грубые насмешки, и они присоединились к издевательствам над врагом.
Сначала варвары не отвечали, но через пару мгновений один из друидов выступил немного вперед, засунул руку в висевший на боку мешок, что-то оттуда вытащил и поднял над головой. Катону даже прищуриваться не пришлось, чтобы понять, что это такое. Отрубленная голова. Напоминание о судьбе, которая ждет римлян.
Макрон стряхнул последние капли с члена, убрал его под тунику, развернулся и спокойно зашагал к своим людям. Они еще некоторое время скандировали его имя, радостно взревели под конец, а потом рассмеялись. Однако смех быстро стих. Макрон наклонился, зачерпнул снега, растер им руки и ухмыльнулся, глядя на Катона.
Префект улыбнулся в ответ:
– Хорошая попытка, Макрон. Но я сомневаюсь, что они заглотят наживку. Уж не знаю, что задумали друиды, но они начнут осуществлять свои планы только после того, как будут готовы. И мне очень хотелось бы узнать об этом заранее.
– Может быть, их до смерти пугает мысль о драке с нашими парнями.
Катон с сомнением посмотрел на друга:
– Ты серьезно?
– А какие еще могут быть причины?
Катон пожал плечами:
– Боюсь, мы узнаем это очень скоро.
***
Катон дождался, когда последний римский солдат скроется за очередным холмом, после чего отправил вслед за ними когорту Макрона. Он дал им полмили форы, затем пришла очередь «Кровавых воронов». Они подошли к легионеру, который кутался в свой плащ. Он потерял заплечный мешок и шлем, но на нем все еще оставался тяжелый пластинчатый нагрудник, которые предпочитали носить легионеры. Катон махнул своим людям рукой, чтобы они продолжали движение, а сам подъехал к легионеру:
– Солдат!
Тот никак не отреагировал на слова Катона, продолжая смотреть на гальку, где лежали обломки разбитых кораблей и мертвецы.
– Встать! – громко сказал префект.
Однако никакой реакции вновь не последовало, и тогда Катон соскользнул с седла и встал перед легионером, полностью закрыв собой берег. Солдат заморгал и с удивлением посмотрел на Катона. Он был немолодым, с густыми черными волосами и кудлатой бородой. На висках уже проступила седина, вокруг глаз разбегались морщины, старый шрам пересекал лоб и щеку. Ветеран, прослуживший много лет на границах империи и участвовавший во множестве больших и малых сражений во имя Рима. Такие солдаты не должны сдаваться и безмолвно принимать смерть от рук врага.
Как только легионер увидел, что к нему подошел офицер, он с трудом поднялся на ноги, слегка покачнувшись от изнеможения.
– Так-то лучше, – мягко сказал Катон. – Как тебя зовут и из какой ты части?
Солдат нахмурился, словно пытался вспомнить, а потом отрывисто заговорил:
– Марк Марен, Вторая центурия, Восьмая когорта, Четырнадцатый легион, командир!
– Ну, Марк Марен, ты отстал от парней легата Валента, не так ли?
– Да, господин… я… не знаю как. Я маршировал вместе с ними. А потом… потом оказался здесь. Что произошло?
– Ты устал, Марен, вот и все.
– Да, командир. Я так устал… И мне очень хочется есть.
– Как и всем нам. Но скоро у нас будет полно еды. Не сомневаюсь, что ты слышал: легат Квинтат послал вперед людей, чтобы они организовали обоз. Он прибудет в любой момент. Возможно, даже сегодня вечером. Подумай об этом!
Катон увидел отчаянный блеск в глазах Марена; легионер кивнул.
– Ну так пойдем. Возвращайся на дорогу и догоняй свою центурию.
Марен сделал шаг вперед и остановился.
– Я… не думаю, что смогу, командир.
– Чепуха. Просто делай один шаг за другим. – После коротких колебаний Катон засунул руку в седельную сумку, вытащил два последних кусочка соленого мяса и протянул их легионеру: – Вот, поешь, это даст тебе немного сил.
Легионер попытался взять мясо с достоинством.
– Да благословят вас боги, командир.
Катона смутила благодарность солдата, и он коротко кивнул в ответ.
– Тогда встретимся в лагере позднее, Марен. И помни: нужно просто идти вперед и не останавливаться.
– Да, командир.
Катон одобряюще улыбнулся, взобрался в седло, и от мыслей о еде в животе у него заурчало. Он прищелкнул языком и заставил свою лошадь перейти на рысь, чтобы занять место во главе «Кровавых воронов». Когда префект через некоторое время оглянулся, он с удовлетворением отметил, что легионер шагает по дороге – не слишком быстро, но размеренной походкой, продолжая жевать на ходу кусочек мяса.
