— Благодарю вас, милорд, — прохрипел Рейнард. Прочистив горло, добавил: — Своей честью клянусь в верности — если вы принимаете мою клятву.
— Ты уже доказал свою верность, и я никогда больше в тебе не усомнюсь, — торжественно заявил Гаррик. Он обвел глазами зал, потом вновь заговорил: — Уилл, подойди ко мне.
Уилл тотчас же подчинился. Когда он стал перед высоким столом, Гаррик сказал:
— Ты доказал свою храбрость и преданность, в тебе воистину течет кровь Таррантов, и я с гордостью принимаю тебя в семью. Мой отец, а твой дед… он хочет, чтобы тебя воспитали как рыцаря. Так и будет. Более того, с этого дня и впредь я прослежу, чтобы тебя признавали моим племянником и относились с соответствующим почтением.
Несса перевела взгляд с ликующего мальчика на лорда Уильяма; глаза старого графа подозрительно блестели. В свое время Несса осмелилась привести мальчика в замок и теперь получила за это награду, получила больше, чем смела надеяться.
Тут к высокому столу подтащили еще один стул и усадили мальчика рядом с лордом Уильямом. Гаррик занял свое место и, повернувшись к Нессе, тихо сказал:
— Для тебя у меня нет достойной награды. Я отдаю тебе мою любовь и доверие и никогда в них не поколеблюсь.
— Нет более великого дара, чем любовь. А где любовь, там и доверие, — прошептала Несса. У нее возникло мимолетное ощущение интимности, предчувствие того, что принесет им ночь. — Любовь — это все, что мне надо.
— Тогда позволь мне доказать ее глубину и жар, — ласково проговорил Гаррик, и у нее перехватило дыхание от нахлынувших чувств — ее искуситель призывал ее к наслаждениям!
Она разделяла его желание, но с улыбкой сказала:
— Еще рано. Надо сначала хотя бы выйти из-за стола.
— Рано? — Жар его взгляда обжигал не меньше, чем раньше — лед. — Не бывает ни рано, ни поздно! — Гаррик встал, резко отодвинув стул.
— Уходите? — с лукавой усмешкой сказал Джеффри. — А мы ведь с тобой почти не поговорили. Я-то думал, что мы посидим, опрокинем по кружечке эля и поделимся историями о прежних славных битвах.
Гаррик обнял Нессу за плечи и посмотрел на друга.
— Эль будет лучше, если подольше постоит, а прежние битвы никогда не поздно обсудить. Но есть удовольствия, которые не терпят отлагательства.
Граф и графиня прошли через зал, не обращая внимания на улыбки и шуточки. Поднявшись в свою комнату, они предались любовным играм, сладостным и неистовым.
Эпилог
После происшествия у скалы Хайдата жизнь в замке Таррант текла по заведенному порядку: счастливые дни, мирные вечера и ночи восторгов.
Вот и этот вечер супруги, как обычно, коротали в соляре.. С благодарностью думая о чудесных дарах, которые она получила в этом доме, Несса прислонилась к Гаррику, чувствуя сзади его тепло, спереди — тепло камина: даже летом толстые каменные стены были прохладны. Да, она часто возносила хвалу Господу и обещала никогда не забывать о том, что Он послал ей эту судьбу, но сейчас она думала совсем о другом.
— Вот теперь я доволен! — заявил лорд Уильям, хлопнув в ладоши.
Все трое были так захвачены новостью, что не заметили, как приоткрылась дверь и заглянул Коннел. Приподняв рыжие брови, он с удивлением обозревал сцену: Несса сияет, Гаррик ухмыляется, лорд Уильям вне себя от радости. Барон понял, что приехал очень кстати. Хотя у него был сюрприз для друзей, он решил повременить с ним и узнать причину столь бурной радости.
— Чему вы так радуетесь? — спросил Коннел у лорда Уильяма, входя в комнату.
Неожиданно услышав знакомый голос, все трое повернулись к гостю и смутились.
— Мы получили письмо от короля, — сказал Гаррик, пряча улыбку. Он знал, как любопытен Коннел, и решил помучить его за внезапность вторжения. — Он извиняется за «ребяческую выходку» Джона и уверяет, что не только аннулировал свое опрометчивое обещание, но записал в специальном указе, что Джон никогда не получит Таррант. Более того, как и обещал Джеффри, в середине июня Джона отправят на континент, а Джеффри будет его сопровождать.
— Да, я знаю, что принца высылают, — кивнул Коннел. — Ему пригодится его талант сеять раздор — для раздувания конфликта с Ричардом.
— Оба стоят друг друга, — заявил лорд Уильям и внимательно посмотрел на гостя. Они знали, что Коннел остановится у них по пути из Суинтона в собственный замок, но ждали его раньше, а не поздним вечером, когда уже закрыты ворота.
— Кажется, у вас есть и другая причина для радости? — Коннел видел, что друзья едва удерживаются от смеха.
— Нам еще и королева написала, — пропела Несса, с трудом удерживаясь от улыбки. — Она сообщает: мол, услышала, что Гаррик считал ее виновницей покушений на его жизнь, и клянется святым распятием, что не участвовала в этих злодеяниях. А поскольку Гаррик взял на себя заботу о двух ее приемных дочерях, то ни она, ни ее сыновья не нарушат мир в Тарранте и Суинтоне.
Гаррик погладил Нессу по плечу, прижал к себе и сказал:
— Заметь, она ничего не сообщила о гнусных слухах и подстрекательстве к мятежу.
— И все же… Ты веришь ее клятве, что здесь будет мир?
— Как ни странно, верю. Из-за тебя. — Гаррик ухмыльнулся, увидев удивление в глазах друга. — Понимаю, ты и подумать не мог, что я когда-нибудь поверю слову женщины, тем более слову Элеоноры. — Он наконец решил пожалеть друга и сообщить главную новость. — Чтобы ты не думал, что я окончательно свихнулся, скажу тебе вот что: теперь у нас появились основания не бояться гнусных заговоров вроде того, что был у Джона.
Коннел просиял; он уже догадался, какую новость сообщит ему друг.
— У меня вскоре появится наследник! — объявил Гаррик, раздуваясь от гордости.
Несса зарделась. Коннел взял ее за руку и с улыбкой сказал:
— Мои самые искренние пожелания здоровья и счастья вам обоим — тебе и тому маленькому человечку, которого ты носишь. — Потом Коннел поздравил и Гаррика. Засмеявшись, добавил: — Вы долго водили меня за нос, но я благодарю вас, что раскрыли секрет. А у меня тоже есть секрет! Я его тоже до сих пор хранил! — Под их вопросительными взглядами барон выскользнул из комнаты.
Вскоре Коннел вернулся, но не один. В розовом платье из тонкого льна, с непокрытыми пепельно-белыми волосами, сияющими, как лунный свет, в комнату вошла Сибилла. Она сразу же подошла к Нессе.
— Агнесса, пожалуйста, пожелай мне счастья и не осуждай за выбор пути.
Несса быстро пришла в себя. Она взяла Сибиллу за руки и сказала:
— Я пришла к пониманию, что любовь, любая любовь, — дар Божий, а кто отвергает этот дар, тот отвергает Бога. — Склонив голову к плечу, она закончила: — Так что и ты, и я — мы сделали правильный выбор.
Для Гаррика слова Нессы были бальзамом — временами он все же опасался, что совершил богохульство, отобрав у Бога его невесту.
