Книга Дэлл - Вероника Мелан

Сигареты тлели слишком быстро — только прикурил одну, и она уже истлела до фильтра. Прикуришь новую, и случится то же самое. Что это — иллюзия слишком быстро текущего времени или же он опять задумался, завис из-за отсутствия мыслей?

Улица пустовала.

Типичный дом, подъезд со стороны двора. Туда Баал заезжать не стал — нет смысла. Смотреть в окна тоже: его темная сущность чувствовала присутствие жертвы сквозь бетонные блоки, не мешало ни расстояние, ни наличие физических препятствий.

Страх, слабость, апатия, погасший светильник — невидимые нити, клубящиеся в его теле, ощущали это так же хорошо, как паук ощущает запутавшуюся в паутине муху. Все, твои ножки увязли, крылышки залипли, пора на покой, баю-бай…

Очередной чадящий фильтр сморщился в пепельнице под давлением пальцев, рассыпался ворохом искр и угас, умер. Это нормально. Потому что все раньше или позже умирает, это лишь вопрос времени — кого-то хватает на дольше, кого-то на меньше…

Вчера он уехал.

Дал ей еще один шанс, но сегодня уже не уедет. Сегодня он ее заберет.

Баал на секунду прикрыл глаза и втянул носом воздух, концентрируясь на внутренних ощущениях: она там, в квартире, без движения, без желаний, уже почти без жизни.

Пора.

Подъезд встретил тишиной и эхом собственных шагов.

Пролет, еще один, деревянная дверь; запах угасания, ощутимый лишь для Карателя, усилился. Выпуклая кнопка звонка находилась справа, под номером квартиры; Баал нажал на нее.

Тишина. Долгие секунды тишины. Та, которая не ждет гостей, сначала поднимется с кровати, нехотя натянет что-нибудь поверх обнаженного тела, удивляясь позднему визиту, пройдет по коридору, застынет в нерешительности; это последние секунды ее жизни без осознания, как близко подступила смерть. Пусть они растянутся в бесконечность — ее блаженное неведение, — он подождет. Торопиться поздно.

Когда за дверью послышались шаги, Баал-человек испытал секундное сожаление, а Баал-Каратель сосредоточился — темные нити растянулись в стороны, оплели стены и дверь, свились вокруг невидимыми древними символами.

— Кто там?

Там тот, кому лучше не открывать. Кому бесполезно не открывать.

— Баал.

Секундное замешательство; она пыталась вспомнить его имя, сначала не смогла, потом вспомнила — замок открылся. Закутанная в халат, подняла голову.

Регносцирос никогда не мог понять, как они узнают…

Ему не приходилось ни представляться, ни объяснять цель своего визита, хватало лишь взгляда. Глаза той, на которую, он смотрел распахнулись, зрачки расширились — невидимая нить из древних символов потекла в ее сознание. Болезненная вспышка сопротивления угасла так же быстро, как и появилась; на ее лице промелькнула сначала растерянность, затем начальное осознание, страх, мгновенно переросший в панику, после глубинное осознание и наконец смирение, принятие судьбы. Сопротивляться по-настоящему у тех, за кем он приходил, не хватало сил.

Как долго они смотрели друг на друга через порог — несколько секунд, минуту, вечность? Двухметровый гигант с длинными черными волосами и хрупкая рыжеволосая девушка, потерявшая себя.

— Зря ты отпустила Искру.

Фраза обвинила и выразила сочувствие одновременно.

Меган опустила голову, ослабевшие пальцы соскользнули с дверной ручки — ей сделалось душно. Какое-то время она стояла молча, затем подняла на него усталые глаза.

— Я знала, что ты придешь. Знала с того самого дня, когда впервые увидела тебя.

Баал не шелохнулся.

Повисла пауза; хлопнул входной дверью на первом этаже сквозняк.

— Что?… Сейчас?…

Он кивнул.

Вселенская грусть в ее глазах царапнула по сердцу; это был один из тех моментов, к которому Баал так и не смог привыкнуть. Старался не замечать, не пускать внутрь — в каждой работе есть издержки. Киллеры убивают ножом или пулей, Каратель уводит человека из мира. В каждом случае смерть — это всего лишь Переход, но это не освобождает от страха. И от постоянно присутствующей доли сожаления.

— Жду тебя у машины.

Когда Каратель развернулся, чтобы уйти, полы длинного черного плаща зашуршали за его спиной, как крылья.

Очередная сигарета, холодный воздух, пустынная ночная дорога.

Иногда Баал задавался вопросом, почему он не выбрал иную специализацию, но всегда находил один и тот же ответ: потому что он предназначен для этого. Потому что он Темный, потому что он несет Смерть. Есть люди, которые рождаются для того, чтобы нести в мир добро, есть те, которые вообще не пойми для чего рождаются. А есть такие, как он: клубящаяся тьма и смотрящие из нее черные пустые глаза — посланник из нижнего мира. Проводник. Убийца.

Но где бы каждый из них ни появился на свет, теперь они жили здесь, в месте, где не рождался никто, и тот, кто неравномерно и слишком быстро истратил энергетический запас, должен уйти.

Матовая поверхность пистолета отражала фонарные блики. Баал покрутил его в руках, проверил затвор, снял и снова поставил на предохранитель. Насколько проще стала бы его работа, воспользуйся он, как остальные, оружием. Но нет, пули заслуживают преступники, «угасшие» стираются с Уровней другим методом — таков приказ Комиссии.

Несколько минут спустя девчонка вывернула из-за угла, не глядя по сторонам, словно сомнамбула, перешла дорогу и медленно приблизилась. Увидела в его руках пистолет и застыла. Баал вопросительно приподнял брови.

Неверно истолковав его взгляд, она начала опускаться на колени, он едва успел остановить ее от этого, схватив за дешевую ткань куртки.