Правда, уоханцы нечасто прикидывались прямоходящими. В основном они ползали на пузе, то бишь пресмыкались, как оно и положено близким родичам земноводных, либо топали полуприподнявшись, заметно прогнув спины и волоча хвосты.
Макс в экстренном порядке, чрезвычайно срочно, пока никто не обратил внимания на его подозрительно неумерший вид, воспользовался «внешним» проектором (ох и вовремя к сумке склонился!), чтобы нацепить хотя бы фальш-личину уоханца. «Матрёшка» его личности-персоны увеличилась ещё на один «слой». В вонючих складках появился пятый кроко-дилоид – образцов для подражания навалом, воображение даже на йоту не напряглось при программировании настроек.
Не хотелось шокировать Эли, Ошиму и Джосфа своим НЕЛЮДСКИМ гуманоидным обликом бесхвостого высшего примата.
Достаточно и того, что он сам В ШОКЕ, В УЖАСЕ. Вернуться в человечий облик, но не сдохнуть, а продолжать существовать в сероводородном аду… это надо было умудриться!
Ох, только бы Эли ВОВРЕМЯ успела переместиться в родную кислородную среду. Вряд ли её изящного сложения организму повезёт так же, как его сумасшедшему, фантастически живучему…
Кофе нет, – сообщил он. – И, боюсь, не будет, пока не вернёмся домой.
Уже скоро, – сказал Такеши Ошима, трансморфизи-рованный монстр, раскоряченный под боком у монстра аутентичного – капитана Лоуренса (Лораваприткудеронар'а). – Смотрите…
Ззмей повернул голову, повинуясь команде погонщика, и на «экране» показался «искусственный космический объект».
Выдерживать передвижения (законы инерции никто не отменял!) и внутренние шумы космической змеюки БЕЗ «фильтрующего базар» реальности воздействия «пилюлек» было очень сложно, но Максу – по силам. Он начал подозревать, что ему по силам много чего такого, о чём раньше – разве что из фантастических сериалов узнавалось.
«Во как суровые испытания в гуще жизни закаляют писателя!», – удивился он.
Но кофейку всё равно хотелось, чисто по-человечески.
ОНИ
… Среди звёзд, радикально поменявших своё местоположение, горела наиболее ЯРКАЯ.
Потому что до этой «звезды» было рукой подать в прямом смысле.
Считанные тысячи километров отделяли «Плюющего на…» от космического артефакта, летящего сквозь Вселенную на «тихом ходу».
Дрейфующее в вакууме «колесо» древней автономной космобазы, до сих пор не утилизированной, смотрелось колоритно и ностальгично, вызывая невольную ассоциацию с легендарной эпохой ПОЛЁТНОГО исследования космоса. Сколько героев-первопроходцев погибло в пучинах бесконечности, расширяя сеть мультипортов, сколько кораблей сгинуло бесследно… считал ли кто-нибудь?
Человечество не любит подсчитывать поражения. Победы предпочитает помнить, а плохое традиционно засовывается в подвалы подсознания, где и накапливается свалка нежеланного знания…
Подлинный монстр эпохи фронтального освоения космоса напоминал о том, что история жизни (и болезней) разума – это история войн. Завоевание и отстаивание свободы.
Бронированный «бублик» лишился «ступицы» и «спиц», но по-прежнему выглядел грозно. Рассчитанный не на одно десятилетие полностью автономного существования, вооружённый «от и до», он был в своё время настоящей крепостью, спасшей (и погубившей) не одну сотню тысяч человеческих (земных и чужих) жизней.
В «не своё» время, с появлением сети мультипроходов, с наступлением эпохи локальных освоений, ознаменованной относительно мирными поведениями рас и народов, – в подобной демонстрации могущества и в таком средстве спасения перестали нуждаться. Из-за конверсии и утилизации немногие ветераны уцелели доныне.
Этот был одним из них.
Интересно, какие чудаки селятся в таких вот «загородных домиках», подальше от шума и гама современной цивилизации, ожиревшей от столетий более-менее мирного «сосуществования»?..
Станция запросила пароль.
Сообщила: «Данное пространство является частной собственностью, находится под соответствующей охраной, и в случае несанкционированного пересечения границы прайвит спейса…», – язык трансляции был староанглийским, а не ин-терлингом. Кто не спикает – его личное горе.
Это была стандартная процедура, но в данном случае от предупреждения сделалось ощутимо «не по себе». Кто знает, что из вооружения сохранилось во чреве этой исполинской дурищи, памятника бурной эре звёздных завоеваний. При всех его достоинствах, живой звездолёт уоханцев – всё же далеко не тяжёлый крейсер с полным боевым оснащением…
Открой, Камерон. СВОИ, – ушёл в эфир голос Таке-ши Ошимы.
Пароль не принят. У вас осталось две попытки, – меланхолично ответил голос станции.
Не пори чушь. Прекрасно знаю, что ты никакого пароля не…
Одна попытка. В случае неверного пароля открываю огонь без дополнительного предупреж…
Да пошёл ты, пердун старый! – рявкнул Ошима-сан. Макс Отто представил невольно, какое грандиозное впечатление рявк произвёл бы, используй Японец для третьей попытки свой родной, рычащий и отрывистый язык. Однако на ингли-ше тоже весьма недурственно прозвучало.
Пароль принят, – заценила станция. – Приготовьтесь к стыковке. Шлюз номер триста двадцать три, сектор норд-норд-вест. До точки соприкосновения осталось сто девять секунд. Сто восемь, сто семь, сто ше…
Куда вы нас привезли?! – несколько ошалело вопросила Эллен.
В логово Лукаса Камерона, несомненно.
Это кто, дракон такой или… м-м, громила с энергомечами в руках? – с неподдельным интересом спросил Джосф.
Не-е… – обречённо протянул Макс Отто. – Это ещё один выживший дядя из элитной семейки… Или вас лучше братцами звать? Хотя, кажется, и сестрицы живы ещё. Как минимум две, я не ошибаюсь?
Этот вопрос слов для ответа не удостоился.
Кам – заправский пройдоха и записной весельчак. Годы не угомонили. Косит под дурачка, но умён недюжинно. Признаю.
Умные все дураками прикидываются, – согласился Эмберг-младший. Искусная мимикрия – залог выживания индивидуума в толпе недоумков.
Торговец Ответами? – спросила Эллен. – Мама упоминала о дяде Люке, но как-то вскользь…
Они не ладили. Кам… гм, несколько иной ориентации, а твоя мама никогда не прощала мужчинам равнодушие к её… неземной красоте.
Понимаю. Категоричности маме было не занимать… при всех её достоинствах.
Чем с ним расплачиваются? – поинтересовался прагматичный Джо. – Натурой, или безналичные тоже котируются?
Для нас бесплатно. Он мне должен… по гроб жизни.
Уже сгораю от нетерпения, хочу лицезреть дядюшку Лу, – сообщил Макс Отто.
Прощай, друг, – сказал Японец хозяину ззмея. – Не знаю, свидимся ли, но просьбу я тебе должен, помни.
Это было ритуальное прощание независимого с независимым.
