Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Сунув деньги в карман куртки, я взял пухлый конверт и вытряхнул из него два паспорта. Первый был выдан некоему Герхарду Ланке, жителю колониального штата Нью-Йорк, сорока двух лет от роду; владельцем второго оказался сорокалетний Джонатан Барлоу из Мельбурна, Зюйд-Индия. Что характерно – отметка о въезде не была проставлена ни в одном из них.
Значит, есть и третий.
Отложив паспорта, я удостоверился, что в шкатулке ничего больше не осталось, и покинул номер, не трудясь хоть как-то скрыть устроенный при обыске беспорядок. Дошел до лестницы и уселся на верхнюю ступеньку, давая отдых усталым ногам.
– Ну что? – спросил Рамон Миро, опуская лупару.
– Это он, – подтвердил я, совсем позабыв о портье.
А того при этих словах едва удар не хватил; аж обмер весь и навалился на конторку.
Констебль досадливо поморщился, поднялся по лестнице и протянул руку.
– Не стоит сидеть на виду, – проворчал он, помогая мне встать.
И тут совершенно бесшумно распахнулась входная дверь.
Мы бы этого не заметили даже, если б перепуганный до полусмерти ночной портье не пискнул:
– Прокруст!
Рамон отпустил меня и крутанулся на месте, вскидывая лупару. Едва устояв на узеньких ступеньках крутой лесенки, он упер в плечо приклад тяжеленного ружья и рявкнул на высокого болезненного вида господина лет сорока, что шагнул через порог:
– Ни с места, полиция!
В тот же миг постоялец неуловимым прыжком сорвался с места и рванул через вестибюль. Его нескладная долговязая фигура просто расплылась в смазанную тень, но Рамон уже держал убийцу на прицеле и потому сразу утопил спусковой крючок.
Грохнул выстрел, оборотень невероятным акробатическим кульбитом разминулся с пулей, оттолкнулся ногой от подоконника и в одно касание отпрыгнул в сторону. Да так лихо, что Рамон промахнулся и второй раз: покрытая серебром свинцовая болванка, пробив оконное стекло, улетела на улицу.
Невредимый убийца метнулся к лестнице, констебль пальнул в него вновь, и огненный язык дульной вспышки впустую лизнул затылок втянувшего голову в плечи оборотня; только запахло паленым волосом.
Спасли нас крепкие дубовые балясины. Убийца с разбегу врезался в них, и лишь поэтому не успел дотянуться до резко отпрянувшего назад констебля. Рамон врезался в меня, мы кубарем вывалились с лестницы на второй этаж. Сразу захлопнули двери и для верности даже сцепили их ручки наручниками.
– В номер! – рявкнул констебль, с ружьем на изготовку отступая по коридору; три ствола лупары из четырех курились сизым пороховым дымком.
Я бросился наутек, и сразу снаружи будто таран ударил. Раздался страшный треск, но каким-то чудом створки выдержали и не слетели с петель.
– Отпирай номер! – поторопил меня Рамон. – Живее!
Новый, еще более сильный удар вышиб дверь, и констебль замедлил шаг, пытаясь поймать на прицел скользнувшую в коридор тварь.
Уже именно тварь! Лицо превратилось в морду с жуткой пастью, плечи раздались вширь, сухощавый торс оплели жгуты мускулов, и одежда жалкими обрывками болталась на заросшем жесткой щетиной теле.
Оборотень плавно двинулся по коридору; Рамон продолжил пятиться и не стрелял, опасаясь впустую потратить последний патрон. Он выгадывал мне время, а я трясущимися руками совал ключ в замочную скважину, совал и никак не мог попасть.
Было страшно.
Проклятье! Да меня всего колотило от ужаса!
Но – оборот, еще один, и вот уже плавно подалась ручка, а потом внутри возникла физиономия лепрекона, и дверь с оглушительным грохотом захлопнулась прямо у меня перед носом!
В тот же миг оборотень стремительным прыжком ринулся в атаку; Рамон спешно утопил спусковой крючок и хоть стрелял едва ли не в упор, вновь промахнулся!
Оборотень совершенно невероятным образом скрутил корпус, используя инерцию движения, пробежался по стене и с разбега прыгнул на констебля. Но тот уже метнулся прочь, и запоздалый удар просто придал дополнительное ускорение. Рамон так и прокатился по коридору, оставив меня с оборотнем один на один.
Страхи? Все страхи были в моей голове, зверь страхов не знал.
Зверь знал лишь, что он хочет жрать. Жрать и убивать, но в первую очередь – жрать.
Голод понукал его лучше всяких страхов, и когда он прыгнул на меня, я не стал искать спасения в таланте сиятельного, а просто распахнул дверь номера, которая открывалась наружу! Оборотень подобно пушечному ядру врезался в неожиданное препятствие; острые когти пробили филенку, а миг спустя в нее всем своим весом ударилась немаленькая туша, и дверное полотно просто сорвало с петель. Зверь шибанулся о косяк, взвыл, выламываясь из деревянных кандалов, и я бросился наутек. Сразу налетел на поднимавшегося с пола напарника, вновь сбил его с ног и сам рухнул рядом.
Проклятье!
Когда оборотень отшвырнул в сторону выломанную филенку, я перевалился на спину и выставил перед собой трость в тщетной попытке хоть ненадолго задержать взбесившуюся зверюгу.
Надежды на это было немного, но тут грохнул выстрел.
Револьвер Веблей – Фосбери в руке Рамона плюнул огнем, враз лишив слуха и ослепив на правый глаз; оборотень поймал пулю широкой грудью и оступился. Миг спустя страшная рана затянулась сама собой, словно чудовище растворило в себе семнадцать граммов свинца и меди, но констебль не переставал жать на спуск автоматического револьвера, пока не расстрелял весь барабан.
Шесть пуль четыреста пятьдесят пятого калибра – это вовсе не мало. Шесть пуль четыреста пятьдесят пятого калибра позволили выгадать несколько драгоценных секунд.
Этого времени хватило мне, чтобы подняться с пола, приставить трость под углом к стене и со всего маху приложить ее подошвой сапога точно в стык нижней трети. Хрустнуло дерево, заскрипел сминаемый металл, механизм разломился надвое, и оборотня я встретил тычком расщепленной деревяшки. Просто выставил перед собой обломок и ткнул им в оскаленную пасть.
Чудовище никак не успевало уклониться, да не стало и пытаться. Страшенные зубы попросту перехватили трость и легко перекусили палку, а заодно и электрическую батарею внутри.
Сверкнул ослепительный разряд! Оборотень отлетел назад и навалился на стену. Затем, оставляя на побелке глубокие царапины, он сполз на четвереньки и замер, растерянно потряхивая головой. Из раскрытой пасти текла слюна вперемешку с кровью. Удар электрического тока не поджарил его внутренности, просто дезориентировал и сбил с толку.
Я выругался, достал «Рот-Штейр» и открыл огонь.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! – полетели выбиваемые пулями брызги крови, а когда магазин пистолета опустел, Рамон уже переломил «Веблей – Фосбери» и заменил стреляные гильзы клипом с новыми патронами.
Медь и свинец не причиняли зверю никакого вреда, раны, как и прежде, затягивались сами собой, но оборотень, который все еще не мог прийти в себя после удара электрическим током, вдруг пополз на выход, шустро-шустро перебирая по полу лапами. Стреляя на ходу, констебль ринулся вдогонку, а чудовище лишь горбилось, принимая широкой спиной пулю за пулей. С лестницы оно попросту скатилось, один миг – и оборотень скрылся на улице.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
