Книга Призрак Адора - Том Шервуд

Утром я собрал команду. Полностью, без утайки, рассказал о том, как обстоят дела. И отправил повеселевших, бодрых матросов заниматься тренировочной схваткой. Тай с неистощимой изобретательностью выстраивал всё новые и новые позиции и гонял матросов до третьего пота. (Когда-то, в самый первый раз, наши новые рекруты были недовольны. Слон и Точило заявили, что они своё ремесло знают до тонкостей. Но маленький японец предложил каждому одиночную схватку, и когда разбойнички несколько раз, пересиливая боль и стыд, поднялись с земли, они молча встали в строй и занимались на совесть.)

В караульной каморке собрались наши умные головы, и стремительно стал появляться на свет надёжный, изысканный план.

Пинта был нагружен деньгами, твёрдо выучил то, что должен сделать, и мы зашагали к дальнему краю подземного хода. Здесь осторожно, по миллиметру, откатили круглую дверь, осмотрели сквозь щёлочку закоулок, вслушались. Всё, никого. Навалились на круг, открыли проход. Пинта выскочил и, будто только что справил нужду, зашагал к торговым рядам. Мы вернули камень назад, но не до конца, а оставили незаметную щель. Так, чтобы голос услышать. Оставив Готлиба сторожить, я вернулся во двор. Вдруг паша меня пожелает увидеть. Нельзя рисковать.

Уже начинало темнеть, когда пришли Готлиб и усталый, чумазый, но с довольной мордашкою Пинта.

– Сделал всё? – нетерпеливо спросил я его.

Маленький янычар принялся загибать пальцы:

– Стоуну отправил письмо на “Дукат”. Два комплекта турецкой одежды купил. От рынка до гавани несколько раз прошёл и запомнил все переулки, могу нарисовать. Узнал, где можно купить живую свинью.

– Молодец, Каратун! – схватил я его в объятия. – Умница!

Потом сказал Готлибу:

– Выбери себе кого-нибудь из команды. Утром пойдёте в город.

– Илион Грог пусть со мною пойдёт, – сказал мой товарищ.

Я удивился, но спорить не стал. Значит, увидел Глаз что-то такое в этом новичке, что для меня прошло незаметным. Ладно, присмотримся.

Ночью не спал. Ходил по двору, ждал голоса со стены. Но никто не пришёл.

Утром Пинта, Готлиб и Илион незаметно ушли. У дальнего выхода остались караулить Адамс и Лис. Я не находил себе места. Мало, как мало времени! Что, если странный помощник, или помощница – приведёт Малыша вот сейчас? Днём, как я и просил! А если вообще не приведёт? Думай, Том, думай.

А начало плана был простым. Я встал в ряд матросов, нападающих и отбивающих удары. Крысу не вынимал, взял какую-то саблю. Работал, пыхтел. Мягко качался стоящий напротив, с блескучей катаною, Тай.

– Оп! – негромко крикнули мне из-под портала.

Это значит, что стража наверху подошла к краю стены и смотрит на нас. Я взглянул в угольно-чёрные узкие глазки. Кивнул. Страшный удар вышиб из рук моих саблю, я ударился в стену, упал, завопил. Все бросились ко мне, сгрудились. Пантелеус приволок белой ткани, стал заматывать правые руку и ногу. Я громко стонал и ругался. Тай хватался за голову, бегал по дворику с видом виноватым и удручённым. Наконец, я встал на ноги, поддерживаемый с двух сторон, уковылял в караулку, к воротам, в тень под порталом. Там мы затихли, и, взглянув друг на друга, негромко, радостно рассмеялись. Теперь там, наверху, несомненно, передали, кому следует, что у меня повреждены рука и нога. (Так что влезть к ним по лестнице я не смогу.)

Вечером Готлиб сообщил, что куплены ишак и повозка, что в повозке закрыта большая свинья и что у причала стоит быстроходная лодка, в которой оружие, порох и трое надёжных матросов из английской фактории. Вот, всё готово у нас. Мы успели. Мы молодцы.

Корвин пришёл в самый удобный момент, на следующий день, ровно в полдень.

– Том! – крикнул он вниз. – А меня охраняет сегодня великий визирь!

Действительно, рядом с ним стоял кто-то высокий, в роскошных одеждах. Приветливо кивал головой в огромной чалме.

– Поднимайся! – кричал наш Малыш. – Хумим-паша разрешил сыграть с тобой в шахматы!

Упала лестница.

– Не могу! – прокричал я в ответ. – Не долезу! – и показал на руку и ногу. – Спустись лучше ты!

Очень тревожный момент. Наверху совещались. И вот Корвин присел, вцепился в лестницу. Стал быстро спускаться. На плече у него висела сума, в которую – было видно – уложили доску и фигуры. Колкая, жаркая дрожь прошла у меня по телу.

– Готовимся, братцы, – негромко проговорил я.

Братцы засуетились. Вытащили во двор и расстелили в круг ковры, одеяла. На них побросали оружие, деньги. В середине круга Готлиб сложил все наши пороховые, с цветным порошком, сигнальные заряды. От них тонкой полоской стал сыпать порох – между камнями, чтобы горелый след нас не выдал. Полоску утянул под портал, приготовил свечу и фитиль. Корвин спустился. Обнявшись, мы отошли в тень, к самым воротам.

– Здесь говорить нельзя, – шёпотом сообщил мне Малыш. – С той стороны, за дверью, круглые сутки сидит тарджуман. Каждые полчаса докладывает страже – что слышит. Ашотик предупредил.

Не было времени выяснять, кто это такой. Я в упор смотрел на Готлиба. Если будем делать так, как задумали, то стоит нам только уйти в туннель, как тарджуман поднимет тревогу, услышав, что здесь – тишина. Проклятый Хумим. Какой внимательный, гостеприимный хозяин. Но что же, что делать?

– Быстро! – прошипел я Готлибу, поймав нужную мысль. – Бегом! На базар! Купить медный поднос и горшочек гороха.

Глаз просиял:

– Сухого гороха!

– Именно!

Он, Пинта и Адамс умчались в туннель. Я сбросил ненужные белые тряпки. Привязал под одеждою Крысу. Тянулись минуты. Как тяжело было ждать! Вернулись, задыхаясь, в поту, мои люди. Принесли и поднос, и глиняный кувшин с жёлтым горохом. В кувшин тут же налили воды и пристроили его высоко вверху у ворот, а под ним положили поднос. Пора!

Первая группа, – Адамс и Тай впереди, – канула в чернеющий ход. За ними исчезли все остальные. Два десятка человек – отряд невеликий. Сверху, разбухая от воды, стали выталкиваться из кувшина и падать на гулкий поднос горошины. Эти звуки скажут сторожу, что здесь кто-то есть. Пора, пора. Готлиб поставил свечу, поправил огонь. Вокруг свечи обвязал фитиль. Когда воск истает до нужного уровня, огонь непременно фитиль подожжёт. А с ним – и пороховую дорожку. Обнявшись, Глаз с Корвином прошли к колодцу, попили воды. Дворик пустой – но это понятно: все наблюдают за шахматной партией. Но присутствие здесь всех – несомненно: на разбросанных одеялах сверкает оружие, поблёскивают монеты.