– И что она сказала?
– Спросила, не беременна ли я снова.
– И что ты сказала?
– Вряд ли, разве что это было непорочное зачатие.
Крис берет Сэм за руку и смотрит ей в глаза с улыбкой обольстителя.
– Это не совсем так, вспомни прошлую ночь. Можем всегда повторить, если пожелаешь.
– Не говори глупости, – Сэм отдергивает руку, будто разговаривает с непослушным ребенком. – Я чувствую себя ужасно. Что мне сказать Джулии?
– А зачем ей вообще что-то говорить? – в голосе Криса появились жесткие нотки.
Его задело ее отчуждение, то, что она постоянно его отвергает.
– Джулия – моя лучшая подруга.
– Но это всего лишь какая-то женщина, с которой ты разговорилась в кофейне, – раздраженно произносит Крис. – Не понимаю, с какой стати ты так раз волновалась. В чем проблема-то?
Сэм вздыхает.
– Проблема в том, Крис, что она мне понравилась. И я подумала, что мы могли бы подружиться.
– Так подружитесь.
– Но что мне сказать Джулии?
– Зачем ей что-то говорить?
– Потому что она – моя лучшая подруга.
Крис уже не в силах скрывать раздражение в голосе.
– Чего ты так боишься? Ради бога, Сэм! Ты месяцами нудила, как тебе одиноко и как скучно сидеть с ребенком целый день, как тебе не хватает Джулии, потому что теперь у тебя нет настоящей подруги, и раньше ты никогда не понимала, что тебе не обойтись без лучшей подруги. И вот, наконец, ты встретила женщину, которая в перспективе могла бы стать твоей новой подругой. И ты не собираешься дальше с ней общаться, потому что боишься, что скажет твоя бывшая лучшая подруга? Сэм, сколько тебе лет? Шесть?
– И может быть, если просто предположить… – продолжает он.
Ему уже надоело сдерживать раздражение.
– …Может, тебе хорошо и в одиночестве. Может, тебе было так скучно и одиноко, потому что так легче испытывать жалость к самой себе. Когда твоя жизнь – сплошное уныние, легко заставить других людей жалеть тебя. Намного легче, чем поднять задницу, выйти на улицу и познакомиться с новыми людьми.
– Ах ты ублюдок, – шипит она. – Ты понятия не имеешь, как я живу. Понятия не имеешь, потому что каждый день уходишь из дома. Тебе не нужно выполнять всю работу по хозяйству, заботиться о Джордже, готовить и одновременно жить своей жизнью. Как ты смеешь обвинять меня в том, что я… я… жертва… – она выплевывает это слово —…если не был в моей шкуре? Да как ты смеешь, – она так зла, что почти плачет.
Зла и унижена. Потому что понимает, что он прав.
– Жертва, – задумчиво произносит Крис, прежде чем уйти в другую комнату читать газету и попытаться успокоиться, сделать вид, что все не так плохо, как на самом деле. – Интересное ты подобрала слово. И еще более любопытно, что сказала его сама. По-моему, тебе есть о чем задуматься.
Он выходит из комнаты как раз вовремя, потому что вслед ему летит фарфоровая чашка и со звоном разбивается о дверной косяк, разлетаясь на множество бело-голубых осколков.
– М-м-м, очень умно, – спокойно говорит он.
В его глазах нет никакого выражения, но он смотрит прямо на Сэм, которая стоит на кухне и плачет, не в силах поверить тому, что только что сотворила.
– Так нам будет намного лучше, – произносит он с издевкой и закрывает дверь.
Тем вечером Сэм больше не разговаривает с Крисом. Она поднимается наверх, набирает ванну и думает о том, как же ей повезло, что у нее есть Дэн. И как не выносимо ей было бы, если бы она не повстречала свою судьбу.
Когда ей было одиннадцать лет, перед тем как вступить в мрачные годы отрочества, мучаемая одиночеством и непониманием, она придумала себе воображаемого друга. Она понимала, что в ее возрасте это нелепо. Обычно такими делами занимаются пятилетки, но ее утешало, что на свете есть хоть кто-то, кто на самом деле ее любит и ободряет ее, даже когда родители кричат и говорят ей, что она не оправдала их надежд.
Ее воображаемого друга звали Джед, и он и был той единственной любовью, которую она всегда ждала. Он был чем-то средним между Стингом и Адамом Антом. Носил джинсы-дудочки и ботинки «Доктор Мартене». У него были короткие волосы, торчащие во все стороны, и он ненавидел ее родителей почти так же сильно, как и она сама.
Когда Джед был рядом, Сэм чувствовала себя в полной безопасности и под надежной защитой. Описывая их взаимную любовь, она плела сеть изощренных фантазий, столь живых, что иногда они становились реальностью.
И сейчас, лежа в ванной, запертая в ловушке несчастного брака, она может справиться с болью, лишь отключившись от реальности. И ей не приходит в голову, что двадцать два года спустя она проделывает тот же самый трюк.
Хотя, возмущенно фыркнула бы она, это вовсе не то же самое, ведь Дэн – не ее воображаемый друг. Дэн существует в реальности. Он – тот человек, с которым она должна была познакомиться шесть лет назад, и за него она должна была выйти замуж. Только подумать, какую страсть он разжег в ней, всего лишь прикоснувшись ногой к ее бедру. Он стал хозяином всех ее мыслей.
Это происходит в реальности.
27
Воскресный вечер все ближе, и с каждой минутой Сэм все больше убеждается, что им с Крисом лучше остаться друзьями.
Теперь она понимает, что их отношения с самого начала не ладились. Несмотря на то, что в прошлом у них был умопомрачительный секс (хотя теперь те дни вспоминаются уже с трудом), причина, по которой ей показалось, что она хочет выйти за него замуж – именно показалось, – в том, что с ним ей было удобно.
Она сразу же, с первой встречи, почувствовала, что Крису можно рассказать все, что угодно. С ним можно поделиться самыми потаенными и темными секретами, и он бы все понял. Она вспоминает ночь их знакомства, когда они пошли в отель и разговаривали несколько часов. Вспоминает, как много они друг другу рассказали, будто у них накопилась тысяча слов, и им не терпелось излить душу.
Правда в том, и сейчас она это понимает, что к концу того первого вечера ей показалось, будто она знает Криса всю свою жизнь. И в этом отношении ничего не изменилось. Безусловно, сейчас у них тяжелый период и они ладят не так хорошо, как раньше, былое понимание исчезло, но, по существу, они остаются друзьями. И лишь теперь, когда Сэм вкусила страсти, она поняла, что пропало в их отношениях.
Волнение.
По вечерам она уже больше не сидит и не ждет, когда зазвонит телефон. Вообще-то, это ожидание подобно кошмару, зато ничто не сравнимо с той почти наркотической эйфорией, когда – в редких случаях – мужчина все-таки звонит.
Провокация.
Но Крис никогда ее не провоцировал. Он был типичным парнем с соседского двора. Приятная внешность, приятный в общении. Б. в. п., как говорится в объявлениях о знакомстве. Он никогда не обладал теми качествами, что Дэн. Не был сексуальным, соблазнительным, опасным и скрытным. Она думает о Дэне, и по спине пробегают мурашки.
