– Значит ли это, что ты больше не поедешь в Даллас? – поколебавшись, все же решилась спросить Лейси, повернувшись к Бобби ровно настолько, чтобы видеть выражение его лица.
– Да. Тренер подготовил список игр с моим участием. Все вопросы мы с ним обсудили. Доктор команды остался доволен состоянием моего колена. Все должно было сработать.
– За исключением опасения, что тебя могут снова сбить.
Бобби посмотрел на нее.
– Я хотел воспользоваться шансом, но понял, что тебя я хочу больше.
Слова Бобби тронули Лейси, но она боялась, что впоследствии он будет винить ее в том, что она не дала ему возможности и дальше купаться в лучах славы.
– Ты уверен, что хочешь именно этого?
– Ни в чем еще я не был так уверен, как в этом. Но чтобы понять себя, мне понадобилось заглянуть в прошлое и встретиться с некоторыми парнями. Я смотрел на них, на тех, кто моложе меня, но так же нацелен на победу, как и я когда-то. Тренер расписывал на доске предстоящие игры, а я видел только какие-то символы, черно-белое изображение мира, в котором я пытался спрятаться. – Бобби грустно усмехнулся. – Сидя там, в комнате подготовки, которая для меня была привычнее, чем моя собственная квартира, я вдруг понял, что мой талант и моя увлеченность, которые, как я всегда думал, сделали из меня отличного ведущего игрока, на самом-то деле уходят корнями в преследовавший меня образ матери, убегающей от меня по коридору приюта.
Лейси прекрасно понимала, о чем говорит Бобби, и пылко прильнула к плечу любимого человека.
– Возвращение в Даллас, – продолжал Бобби, гладя ее по волосам, – заставило меня осознать, чего я хочу на самом деле. – Он взял ее за подбородок и, приподняв лицо, заглянул ей в глаза. – Я хочу быть с тобой. Хочу ощущать твою силу и заботу. Твою страсть. – Бобби взял Лейси за руку и приложил ее ладонь к своему сердцу. – И я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Слезы жгли глаза Лейси.
– О, Бобби! – Она сопроводила свое восклицание поцелуем.
– Я хочу переехать с тобой в дом над Рим-роуд, внести тебя в него на руках как невесту. Я хочу заполнить этот дом любовью и смехом, сделать его местом нашего постоянного проживания. – С каждым словом Бобби все больше волновался. – И я хочу быть настоящим отцом для Робин, а также для собственных детей. – И он улыбнулся подкупающей кривой улыбкой Бобби Мака. – Не знаю, как у меня это получится, но я очень хочу попробовать.
Лейси видела, как далеко он зашел в своих мечтах. Настолько далеко, что готов был рискнуть открыть свое сердце, чего не делал с тех давних-давних пор, когда его покинула мать.
Лейси прижалась к нему и сказала, словно давая клятву:
– Ради этого стоит рискнуть, Бобби. Ты не потеряешь меня. Просто постарайся держаться. Я никогда не отпущу тебя.
Эпилог
– Тренер!
Бобби поднял глаза от листков бумаги, куда записывал предстоящие игры команды. Стадион был заполнен толпой в сине-золотых цветах его команды. Группа поддержки работала вовсю, а команда соперника разминалась на поле.
Его лучшая полузащитница стояла на линии поля, пытаясь привлечь его внимание.
– В чем дело, Меткаф? И где Дженкинс?
– Она в душевой. Плачет.
Бобби уронил голову и застонал. Час от часу не легче! Если не плачут, то сплетничают. Увлечение игрой и даже игра в игру вошли в моду в Высшей школе Коронадо. Бобби недоумевал, зачем он взялся тренировать женскую футбольную команду, которая просуществует всего год, отчего такие команды называли «командами с пудреницами».
Но тут он увидел своего начинающего ведущего игрока – Робин, сидевшую на скамейке. И ее мать, Лейси, которая как раз спускалась с трибуны, направляясь к ним.
– Что-то не так? – спросила Лейси. Ее сине-золотой шарф отражался золотом в глазах.
Стоило Бобби увидеть ее, и все приходило в норму. У него сразу становилось легче на душе.
– Картер Уитман бросил Салли Дженкинс, – с пренебрежительным вздохом пояснила Нетти Меткаф. – И теперь Салли отказывается выходить из душевой.
Услышав это, остальные члены команды, в которую входили девушки второго и третьего курсов, ахнули, дружно вскочили со скамейки и побежали в душевую.
– А ну-ка возвращайтесь! – прокричал им вслед Бобби. – Игра начнется через четыре минуты.
Но девушки его не слушали. Бобби не особенно удивился этому. За те три нескончаемые недели, что он тренировал команду, обнаружилось, что действующие и потенциальные дружки выступали против всего, что связывало их подружек с футболом. Девушки рвали друг на друге одежду, волосы и пускали в ход ногти, чтобы доказать кому-то третьему свою крутизну. Бобби только никак не мог понять, зачем они записались в футбольную команду.
– Пойди и поговори с ней, – сказала Лейси, тронув его за плечо.
– Я? – рявкнул Бобби. – Иди ты. Ты женщина. Ты и поговори с ней, как это делают женщины в таких случаях.
– Бобби, я могу пойти и утешить ее, могу сказать ей, что у всех у нас бывает тяжело на сердце, но это как раз тот случай, когда мужчина может все исправить лишь парой слов. – Лейси нахмурилась. – Если ты, конечно, найдешь нужные слова, чтобы поддержать ее.
– Ни за что.
– Ты ведь хочешь, чтобы твоя команда вышла на поле?
Бобби проворчал что-то, потом обреченно вздохнул, сложил свои бумаги, лязгнув металлическим зажимом о свисток, и направился в раздевалку для девушек. Он постучал в дверь раздевалки.
Никто не ответил, но из-за двери доносились голоса девушек и то, что должно было быть рыданиями Салли Дженкинс.
– Салли, – позвал Бобби. – Прекращай плакать и выходи, к черту, оттуда.
Рыдания только усилились.
Что ж, по-видимому, сказанные Бобби слова не очень-то поддержали ее.
Опять он забыл, что если с парнями лучше всего срабатывают команды, то с этой группой такой стиль явно не проходит.
Бобби подумал немного и начал снова.
– Забудь об этом идиоте, Салли! – крикнул он в открытое окно.
Голоса стихли, и у Бобби появилось ощущение, что рыдания уже не были столь безутешными, как всего лишь минуту назад. Воодушевленный таким началом, он взглянул на свои часы. До матча оставалось три минуты.
– Он не достоин тебя, – добавил он.
Дверь раздевалки открылась, и показалась голова Нетти Меткаф.
– Салли хочет знать, что вы имеете в виду? – спросила полузащитница. – По поводу идиота.
– Скажи ей, что Коттер...
Нетти округлила глаза и насмешливо процедила:
– Картер.
– Скажи ей, что Картер ничего не понимает в девушках, если порвал с ней. В любом случае она слишком хороша для него.
