Она кивнула, не отрывая глаз от разворачивающейся драмы.
Испуганный выражением лица Нэша, мистер Хьюм остановился на полпути. Он щелкнул пальцами, и вперед вышел ливрейный Лакей. Второй слуга держался позади.
Гарри, Люк, Итан и Рейф — все, как один, приблизились, встав по обе стороны от Нэша.
— Великолепное собрание образцов мужской доблести, — довольно громко сказала леди Госфорт.
На ближайших скамьях раздалось хихиканье.
— Не забывайте, что вы находитесь в храме Господнем! — прикрикнули в один голос преподобный Матесон и епископ.
Рядом с Мэдди появилась миссис Матесон.
— Идемте, моя дорогая, подождем в ризнице. Джентльмены во всем разберутся.
Но Мэдди догадывалась, каким образом джентльмены намерены разбираться. С помощью кулаков. Стряхнув с себя сдерживающие ее руки, она протиснулась между друзьями Нэша.
— Я не позволю превращать свою свадьбу в уличную потасовку. Я справлюсь с этим сама.
Нэш взял ее за руку и решительно заявил:
— Мы справимся с этим сами.
Епископ и преподобный Матесон отступили на ничейную территорию между мистером Хьюмом и людьми, пришедшими на свадьбу.
— Покажите-ка мне этот документ, — потребовал епископ.
Мистер Хьюм протянул ему документ и громко сказал:
— Сэр Джон Вудфорд обещал отдать свою дочь Мэдлин мне в жены в обмен на погашение всех его долгов. Это юридический документ с печатями, должным образом подписанный в присутствии свидетелей.
В церкви часть присутствующих возмущенно зашумели, остальные зашикали на них, чтобы не мешали слушать.
— Я не являюсь частью чьей-то собственности, — сердито заявила Мэдди. — Как я уже говорила, мне безразлично, сколько на документе печатей и что мой отец вам обещал. Я отказываюсь подчиняться этому документу. И я выхожу замуж за Нэша Ренфру, так что убирайтесь отсюда.
— Умница, — сказала леди Госфорт, и все собравшиеся зашумели, выражая согласие с нею.
Епископ закончил изучать документ.
— Насколько я понимаю, мисс Вудфорд уже достигла совершеннолетия, и я не вижу причин, по которым она должна чувствовать себя обязанной выполнять условия этого документа. В Англии рабство запрещено законом, и женщин нельзя продавать за долги. — Он вернул документ мистеру Хьюму. — Уходите отсюда и дайте нам возможность продолжить церемонию бракосочетания.
Собравшиеся неожиданно зааплодировали, и Маркус, Гарри, Люк, Итан и Рейф, схватив Хьюма и его слуг за шиворот, стали выводить их вон. Когда Люк поволок одного из слуг, тот вскрикнул.
— Мисс Вудфорд, познакомьтесь с Кровавым аббатом, — сказал Люк, встряхивая мужчину, как собака встряхивает пойманную крысу. — У него синяк под глазом — это я ему поставил, — не считая прочих синяков и ушибов. Неудивительно, что он старался держаться за спинами остальных.
Присутствующие зашумели и тут же зашикали друг на друга.
— Так это тот мерзавец, которого я ранил в плечо прошлой ночью? — сказал Маркус и, наклонившись вперед, ткнул его пальцем чуть пониже плеча, отчего тот снова вскрикнул. — Он самый.
— Так это ты терроризировал мою женщину и детишек, грязный пес? — спросил Нэш, подходя к съежившемуся парню. Глаза его горели воинственным огнем.
— Только не в храме Господнем! — воскликнул епископ.
Мэдди повисла на руке Нэша, не давая ему двигаться.
Мистер Хьюм и Кровавый аббат сделали достаточно, чтобы испортить ей жизнь, но она не позволит им испортить еще и ее свадьбу.
— Я не виноват, — скулил парень. — Меня заставил мистер Хьюм. Он сказал, что надо выгнать девушку из коттеджа, заставив голодать или устроив пожар, так чтобы у нее не осталось другого выхода, кроме как вернуться к нему. — При этих словах собравшиеся возмущенно зашумели, и парень торопливо добавил: — Но я никого и пальцем не тронул, клянусь вам.
— Но все это делал не один Хьюм, — сказал Маркус.
— Что-о? — воскликнул Нэш.
— Я узнал об этом, расследуя противозаконные деяния твоего управляющего Харриса, — добавил Маркус.
— Харрис? Харрис? — зашептались собравшиеся, потом вдруг наступила тишина.
А Маркус продолжил:
— Среди бумаг я нашел одну записку, в которой Харрису было обещано заплатить сто фунтов, если он выгонит некую женщину из ее дома, вынудит бежать из этих мест и заставит вернуться в Лестершир. Записка подписана неким Джорджем Хьюмом.
Пятеро крупных разъяренных мужчин повернулись к Хьюму, который с побледневшей физиономией пятился к выходу, бормоча: «Ложь... все это ложь», — но ему никто не верил.
— Держите его! — сердито сказал Нэш, и десяток мужчин откликнулись на его призыв.
Нэш шагнул вперед, но Мэдди повисла на его руке. Он взглянул сверху вниз на ее напряженное, побледневшее лицо, и ярость постепенно исчезла из его глаз.
— Может быть, кто-нибудь обеспечит доставку этих... людей властям? — сказал Нэш, не сводя глаз с Мэдди. — Моя храбрая и красивая невеста достаточно настрадалась по вине этого проходимцами я не допущу, чтобы ей испортили свадьбу. Сейчас не время и не место для гнева и расплаты — сейчас время только для радости. И красоты.
— Он поднес к губам руку Мэдди и поцеловал.
Глаза Мэдди увлажнились от слез, но ей все-таки удалось улыбнуться дрожащими губами.
— Мы доставим их, мистер Ренфру, сэр, — сказал Грейнджер, грум из Уайтторн-Мэнора, рядом с которым стояло с полдюжины крепких парней. — Мы с удовольствием доставим их в магистрат.
— Спасибо, Грейнджер, — поблагодарил Нэш.
Грейнджер кивнул Мэдди.
— Вы такая красивая, мисс. Самая красивая из невест, которые когда-либо венчались в этой церкви.
Присутствующие закивали в знак согласия. В несколько секунд мистер Хьюм и двое его слуг были выпровожены вон.
В церкви послышался всеобщий вздох облегчения, потом вдруг все начали говорить.
Нэш одной рукой обнял Мэдди.
— С тобой все в порядке, любовь моя?
— Я еще не очень твердо держусь на ногах, — призналась она, — Но очень рада, что все закончилось.
— Вам нужно какое-то время, чтобы прийти в себя, дорогая моя? — спросила миссис Матесон. — Может быть, нужны нюхательные соли? Или немножко бренди?
Преподобный Матесон громко прочистил горло, потом еще раз, но все были слишком возбуждены, чтобы его услышать.
— На чем мы остановились? — сказал он. — Ах да. Если кому-нибудь известна веская причина, по которой они не могут быть соединены в законном браке, он должен сказать об этом сейчас или не говорить никогда. — Он помолчал, прислушиваясь. В церкви стояла абсолютная тишина. — Нет таких? Отлично. В таком случае продолжим.
