— Я сдержу слово, какое тебе дала, не буду пытаться убегать от тебя, жестко сказала Анастасия. — Ты сам меня отпустишь.
Она опять вспомнила, как в ортоне у Тури-хана убедила молодого кипчака, что он видит не их с Заирой, а большую змею.
— Никогда! И не надейся! — воскликнул Джурмагун, но в голосе его уже не было прежней уверенности.
Значит, это Анастасия лишила его прежней силы? Она будто просыпалась от долгого сна. Больше никогда она не станет покорно следовать чужой воле. Анастасия улыбнулась смятению, все больше проступавшему в глазах Джурмагуна — он видел перед собой совсем другую женщину. Не пери, не гурию, а женщину-воительницу, может, даже мстительницу, хотя ей самой он ничего плохого не сделал…
Разве не сделал?
Он пытался заставить её отказаться от родины, от своих родных, от своей собственной жизни вообще, и вот теперь к нему пришла расплата!
Мысли эти начисто лишили полководца желания к сопротивлению. Таис, его покорная Таис, встала, выпрямилась во весь рост и будто заполнила собой его шатер. Она говорила, а он мысленно повторял её слова, слегка шевеля губами.
— Сейчас ты позовешь своих тургаудов и скажешь им, что отпускаешь меня. Пусть проводят до последней юрты и вернутся на свое место.
Он уже был в её власти, уже не пытался сопротивляться её воле. Джурмагун покорно кивнул её вопрошающему взгляду.
Уходя, она сказала:
— Завтра ты все вспомнишь, но не раньше. Я знаю, ты понимаешь лишь силу. И хитрость, с которой ты побеждал доверчивых противников и благодаря которой вырвал у меня эту глупую клятву.
Оба тургауда покорно склонились перед ней и, неслышно ступая, проводили до последней юрты.
Аваджи, Любомир и Лоза лежали в снегу неподалеку от монгольского куреня.
— А что если она наружу не выйдет? — спросил Любомир.
Они добросовестно ждали, но с той поры, как Джурмагун вернулся с обхода, из его шатра никто не выходил.
— Будем ждать до последнего, — сказал Лоза.
Аваджи молчал, потому что знал: без Аны он отсюда не уйдет.
Заждавшись, они даже не поверили глазам, когда знакомая женская фигура в сопровождении двух джигитов вышла из шатра и направилась в их сторону. Мужчины довели её до границ куреня, оставили одну, а сами ушли.
— Погулять вышла! — решили похитители.
Возбуждение безудержно несло Анастасию вперед. Победить в невидимой схватке того, кто считал себя великим полководцем! Да она могла бы подчинить себе весь тумен! Какие-то десять тысяч мужчин…
Ей показалось, что в голове её кто-то хихикнул, но Анастасия не обратила на это внимания.
Свободна! Она освободилась сама, без чьей-либо помощи, силой своего умения, не нарушая данного слова! Кто не опьянеет от такого могущества!
Она задохнулась от восторга и… от того, что чьи-то пальцы схватили её за горло. Не успела она и глазом моргнуть, как ей сунули в рот кляп, а на голову набросили мешок.
"Ну сколько можно?!" — рассерженно подумала Анастасия, а когда поняла, кто её тащит прочь от тропинки, весело рассмеялась.
"Ладно, — снисходительно подумала она о своих близких, которые не сомневались в том, что это именно они её освобождают. — Я не скажу им, как все было на самом деле".
