Я вспомнил, как запирал двери, закрывал окна, и мне стало смешно. Действительно, вот идиот! Решил спрятаться от призрака!
— Что тебе нужно? — спросил я хрипло.
Она молчала. Потом по комнате пронесся ледяной ветер, и я услышал прежний голос, лишенный тембра:
— Иди ко мне…
Я закрыл лицо трясущимися руками.
Ей мало моего прадеда. Она решила забрать и меня.
Я отнял руки от лица и посмотрел на привидение. Фигура девушки плавала в сумерках, как рваные клочья тумана.
— Оставь меня, — сказал я.
Она не ответила, не повернула головы. Интересно, почему она не хочет на меня смотреть? Неужели я настолько страшен, что могу напугать даже призрака?
Я с трудом приподнялся на диване. Не отрывая взгляда от призрачной фигуры у двери, нашарил за спиной подушку. Собрал все оставшиеся силы и швырнул ее в Сандру.
Подушка пролетела сквозь бледное облако, принявшее очертания женской фигуры. Шлепнулась в стену и упала на пол.
— Проклятая! — сказал я вслух.
Я ненавидел ее почти так же сильно, как мой прадед. Ненавидел, и ничего не мог сделать. Я был беспомощен, как кролик. Я больше не мог сопротивляться.
И в этот момент я услышал бодрый перезвон моего мобильника. Этот звук, как рассветный крик петуха, отогнал призрак. Фигура Сандры дрогнула и растаяла в воздухе.
Я сделал над собой невероятное усилие, скатился с дивана и пополз к столу. Перед глазами плавала темнота. Я молил всех дружественных богов, если такие есть, только об одном: чтобы телефон не переставал звонить.
Этот звук вел меня, как свет маяка ведет корабли.
Я добрался до стола, поднялся на колени и пошарил по поверхности. Пальцы зацепились за холодную длинную трубку, и я в ужасе отдернул руку. Пистолет с глухим стуком упал на пол рядом со мной.
Я снова вытянул руку и, водя ей из стороны в сторону, как слепой, нащупал маленький спасительный прямоугольник. Пошарил по поверхности аппарата, наугад нажал нужную кнопку.
Не ошибся.
Я поднес трубку к голове, в ухо ударил резкий знакомый голос:
— Антон! Почему ты молчишь? Ты слышишь меня?! Антон!
— Егор, — прошептал я. — Я слышу…
— Антон! — продолжал звать Егор, и голос его становился все тревожней. — Что с тобой?!
Я собрал все оставшиеся силы в кулак и закричал:
— Помоги мне! Я на даче! Помоги!
— Еду, — ответил Егор коротко. — Не разъединяйся, слышишь?
Я опустился на пол, приложил трубку к уху и впал в странное забытье. Мне казалось, что по комнате передвигаются чьи-то размытые призрачные фигуры, кто-то входил и выходил через открытую дверь кабинета…
Ерунда, я же помню, что запер дверь. И окно тоже запер. Зря запер. Как Егор попадет в дом?
Это было последнее, что я подумал. В ворота кто-то ударил ногой, послышались громкие возбужденные голоса.
Ворота загудели и со скрипом открылись. Голос Егора кричал одновременно в саду и в телефонной трубке:
— Антон! Где ты? Ты слышишь меня?!
Я хотел сказать, что в кабинете, но сил уже не осталось. Жизнь выходила из меня, как воздух выходит из прокола в воздушном шарике.
За окном послышалась возня, сумрачный свет в комнате на мгновенье затемнился еще больше, и чей-то незнакомый голос почтительно позвал:
— Георгий Александрович! Он здесь!
В окно ударили чем-то тяжелым, на пол посыпался ледяной водопад осколков. Я слышал, как с подоконника спрыгнул какой-то человек, но не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на него.
Послышались шаги, перед моими глазами возникли светлые кроссовки. Я с усилием повернул голову и взглянул вверх.
Егор возвышался надо мной, как олимпийский бог над простым смертным. Но его подвижное выразительное лицо было таким растерянным, что я невольно улыбнулся.
Наверное, мало кому удавалось видеть такое выражение на лице бога. А я вот сподобился.
— Антон, — позвал Егор и опустился возле меня на колени. Дотронулся до моего лица обеими руками и спросил:
— Ты ранен?
Я не мог ничего сказать. Только чувствовал, как по щекам непрерывной дорожкой бегут слезы. Я попытался их остановить, но ничего не получилось, и слезы бежали все сильней.
Слезы злости, стыда и облегчения.
А потом меня подхватили чьи-то руки, и я перестал бояться будущего. Егор позаботится, чтобы все было в порядке.
Теперь его очередь.
Когда я снова открыл глаза, за окном было совсем темно. Я лежал на кровати в своей спальне, на тумбочке горел уютный ночник. Возле меня стояло удобное глубокое кресло, в нем сидел Егор и читал мой роман.
На его выразительном подвижном лице было написан искренний интерес, и я невольно обрадовался.
Выходит, Сашка была не права, утверждая, что я серенький модный писатель на фоне общего безрыбья.
Егор перевернул страницу, разгладил ее, закинул одну длинную ногу на другую. Его присутствие наполняло меня таким покоем, что и передать невозможно. Даже комната стала выглядеть не такой как всегда, а какой-то особенно уютной.
Егор усмехнулся, почесал кончик сломанного носа. Его черные глаза быстро поглощали ровные печатные строчки.
«Странно, что он позволяет себе такую богатую мимику, — думал я, разглядывая приятеля. — Что ж получается, он весь, как на ладони? А конкуренты? Опять же, в преферансе играть человеку с таким выразительным лицом никак нельзя. Без штанов останется. Хотя, с другой стороны… Что-то мне подсказывает, что об этой своей особенности Егор прекрасно осведомлен. А он принадлежит к тем людям, которые умеют обращать себе на пользу даже собственные недостатки. Наверное, он хороший актер…»
Тут мои мысли прервались. Егор почувствовал мой взгляд и посмотрел на меня.
Я улыбнулся и шепотом сказал:
— Привет!
— Привет! — ответил он и отложил книгу на тумбочку.
Егор встал с кресла, развернул его. Придвинул поближе к кровати, уселся, наклонился ко мне.
— Ты что придумал? — спросил он укоризненно.
Я попытался пожать плечами. У меня почти получилось.
— Не ожидал от писателя таких шалостей, — продолжал укорять Егор. — Что же ты позоришь свое славное сословие?
Мне стало смешно.
— Можно подумать, что ты знаком с другими писателями!
— Было дело, — ответил Егор и потянулся, хрустнув косточками. — Я как-то проспонсировал конкурс молодых талантов. Все прошло чин чином, я даже получил приглашение на вручение призов… Попал, можно сказать, в эпицентр бомонда.
