Книга Последний срок - Майкл Коннелли

Вечером Босх стоял на задней веранде и смотрел на ленту огней на автостраде. На нем все еще был его лучший костюм, хотя левое плечо после борьбы с Пеллом в автобусе осталось испачканным. Хотелось выпить, но он не пил. Оставил дверь на веранду открытой, чтобы слышать музыку. Босх всегда прибегал к музыке, когда душа погружалась во мрак. Вот и сейчас теноровый саксофон Фрэнка Моргана вполне соответствовал его настроению.

Он отменил свидание с Анной. После событий этого дня исчезло желание праздновать победу, не хотелось даже разговаривать.

Чилтон Харди остался жив после нападения на него в автобусе. Его поместили в тюремную палату окружного медицинского центра Южнокалифорнийского университета, где ему предстояло находиться, пока его не отпустят врачи. И до тех пор решили отложить вынесение ему обвинения.

Клейтона Пелла снова арестовали, и к обвинению в нападении на полицейского добавилось обвинение в нарушении условий досрочного освобождения. Теперь его неминуемо ждал новый срок.

В другой ситуации Босх порадовался бы, что серийный насильник оказался за решеткой. Но теперь ему было грустно. Он считал себя отчасти в ответе за Пелла и чувствовал перед ним вину.

За то, что вмешался.

Подумать бы хорошенько, пока он стоял на Первой, и позволить всему идти своим чередом. Мир избавился бы от монстра – ведь Харди чудовище, каких свет не видывал. Но Босх вмешался, сделал все, чтобы спасти негодяя, и теперь испытывал разочарование. Харди заслуживал смерти, но скорее всего его не казнят. А если казнят, то через столько лет после его преступлений, что этот акт почти утратит смысл. А до тех пор он будет разглагольствовать в суде, сидеть в тюрьме и войдет в криминальные анналы как человек, о котором говорят, пишут, а самое гнусное человеческое отребье даже превозносят.

Босх мог пресечь это. Приверженность принципу «ценится каждый, либо не ценится никто» не защищала. И не извиняла. Он понимал: ему долго еще предстоит жить с чувством вины из-за того, что сегодня сделал.

Большую часть дня Босх сочинял рапорты и объяснял коллегам-следователям, что произошло в автобусе шерифа. Было очевидно, что Пелл добрался до Харди, зная, как работает система. Представлял методы и порядки. Он помнил, что белых транспортируют отдельно, поэтому и надеялся оказаться в одном автобусе с тем, кого хотел убить. Пелл знал, что в автобусе его руки и ноги скуют и руки пристегнут к поясной цепи. Рассчитал, что благодаря узким бедрам освободится от цепи на поясе, скинет ее, перебросив через цепь короткие ноги, и она превратится в смертельное оружие.

Босх испортил великолепный план. Происшествие расследовало управление шерифа, поскольку тюремный автобус находился в их ведении. Помощник шерифа прямо спросил, зачем Босху понадобилось вмешиваться, и тот ответил, что сам не знает. Руководствовался инстинктом и действовал, подчинившись порыву и не подумав, что мир стал бы лучше без Харди.

Обозревая бесконечную реку металла и стекла, Босх чувствовал, как ему передается отчаяние Пелла. Он лишил его единственного шанса на искупление греха в тот момент, когда Пелл отомстил бы за все зло, причиненное ему, и возместил то, которое он причинил другим. Гарри, не вполне согласный с этим, понимал чувства Клейтона. У каждого человека найдется то, что он жаждет искупить.

Босх отнял у Пелла этот шанс, поэтому, слушая печальную музыку Фрэнка Моргана, хотел утопить свою тоску в вине. Ему было жаль хищника.

Дверной звонок прозвучал почти в тон саксофона. Босх вошел в дом, но пока проходил через гостиную, из спальни выскочила дочь и обогнала его по дороге в прихожую. Положила ладонь на ручку, но, прежде чем открыть, заглянула, как учил отец, в глазок. А затем, отступив от двери механическими шажками, прошептала:

– Это Киз.

Повернулась и, словно спасаясь, бросилась в коридор.

– Без паники, – пробормотал Босх. – С Киз мы как-нибудь справимся.

Он открыл замок.

– Привет, Гарри. Ты как?

– Нормально, Киз. Что привело тебя ко мне?

– О, наверное, надеялась, что мы немного посидим с тобой на веранде.

Босх не отвечал так долго, что затянувшаяся пауза стала неловкой.

– Гарри, тук-тук, есть кто-нибудь дома?

– Да-да, извини, я, мм… давай, заходи.

Он распахнул перед ней дверь. Киз знала дорогу на веранду.

– Прости, в доме нет ничего спиртного. Только вода и содовая.

– Вода подойдет. Я потом вернусь на работу.

Мэдди все еще стояла на пороге спальни.

– Привет, Киз, – сказала она.

– А, Мэд, как поживаешь, девочка?

– Хорошо.

– Рада слышать. Если тебе когда-нибудь что-то понадобится, дай мне знать.

– Спасибо.

Босх завернул на кухню и взял из холодильника две бутылки воды. Он задержался всего на несколько секунд, но когда вышел на веранду, Киз уже стояла у перил, любуясь видом и прислушиваясь к доносящимся с автострады звукам. Гарри закрыл за собой дверь – дочери незачем слышать, что скажет ему лейтенант.

– Поразительно: где ни окажешься в этом городе, от машин не скроешься. Даже здесь, наверху.

Босх подал ей бутылку с водой.

– Я понимаю так: если ты собираешься вернуться в управление и работать всю ночь, это твой официальный визит. Дай-ка подумать, с чем ты пожаловала. Вот: меня наказывают за то, что я увел автомобиль из кортежа шефа.

Райдер отмахнулась:

– Пустяки, Гарри. Я приехала предупредить тебя.

– О чем?

– Начинается заваруха. С Ирвингом. В следующем месяце откроются военные действия и неизбежны потери.

– Киз, будь со мной откровенна. Что задумал Ирвинг? Потеря – это я?

– Нет, но он начал с того, что обратился в полицейскую комиссию – хочет добиться, чтобы полностью изучили дело Чилтона Харди. От ареста до инцидента в автобусе. И он настоит на своем. Большинство членов комиссии занимают в ней места лишь благодаря его покровительству и сделают все, что он скажет.

Босх подумал о своих отношениях с Анной Стоун и о том, как это может использовать Ирвинг. А еще был обыск до получения ордера. Если Ирвинг узнает об этом, он будет ежедневно, до самых выборов, устраивать пресс-конференции.

– Отлично, пусть приходят, – ответил он. – Я чист.