Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
— Какую просьбу? — удивилсяФандорин, уверенный, что у белоглазого бред. — И как вы можете спасти мнежизнь?
— О просьбе после. Вы обречены. Спастимогу только я. Вас убьют ваши же начальники. Они вас вычеркнули. Из жизни. Я несмог вас убить. Другие сделают это.
— Чушь! — воскликнул Эраст Петрович,но под ложечкой противно засосало. Куда подавалась полиция? Где Караченцев?
— Давайте так. — Раненый облизнулсерые губы. — Я говорю, что вам делать. Если вы мне верите, то выполняетепросьбу. Если нет — нет. Слово?
Фандорин кивнул, заворожено глядя на человека,явившегося из прошлого.
— Просьба такая. Под кроватью портфель.Тот самый. Его никто искать не будет. Он всем только мешает. Портфель ваш. Тамже конверт. В нем пятьдесят тысяч. Конверт отошлите Ванде. Сделаете?
— Нет! — возмутился коллежскийасессор. — Все деньги будут переданы властям. Я не вор! Я чиновник идворянин.
Ахимас прислушался к тому, что происходило сего телом. Кажется, времени остается меньше, чем он думал. Говорить становилосьвсе труднее. Успеть бы.
— Вы никто и ничто. Вы труп. —Силуэт сыщика начинал расплываться, и Ахимас заговорил быстрее. — Соболевприговорен тайным судом. Императорским. Теперь вы знаете всю правду. За это васубьют. Государственная необходимость. В портфеле несколько паспортов. Билеты напарижский поезд. Отходит в восемь. Успеете. Иначе смерть.
В глазах потемнело. Ахимас сделал усилие иотогнал пелену.
Соображай быстрей, поторопил он. Ты умный, а уменя уже нет времени.
Белоглазый говорил правду.
Когда Эрасту Петровичу это стало окончательноясно, он покачнулся.
Если так, он — конченый человек. Лишился всего— службы, чести, жизненного смысла. Негодяй Караченцев предал его, послал наверную смерть. Нет, не Караченцев — государство, держава, отчизна.
Если остался жив, то лишь благодаря чуду.Точнее Масе.
Фандорин оглянулся на слугу. Тот таращилглаза, приложив руку к ушибленному виску.
Бедняжка. Никакая голова, даже самая чугунная,такого обращения не выдержит. Ах, Маса, Маса, что же нам с тобой делать? Связалты свою жизнь не с тем, с кем нужно.
— Просьбу. Обещайте, — едва слышнопрошептал умирающий.
— Выполню, — нехотя буркнул ЭрастПетрович. Белоглазый улыбнулся и закрыл глаза.
Ахимас улыбнулся и закрыл глаза.
Все хорошо. Хорошая жизнь, хороший конец.
Умирай, приказал он себе.
И умер.
Глава последняя, в которой всеустраивается наилучшим образом
Вокзальный колокол ударил во второй раз, илокомотив «эриксон» нетерпеливо засопел дымом, готовый сорваться с места ипобежать по сияющим рельсам вдогонку за солнцем. Трансевропейский экспресс«Москва — Варшава — Берлин — Париж» готовился к отправлению.
В спальном купе первого класса (бронза —бархат — красное дерево) сидел мрачный молодой человек в испачканном, порванномна локтях кремовом пиджаке, невидящим взглядом смотрел в окно, жевал сигару итоже попыхивал дымом, но, в отличие от паровоза, безо всякого энтузиазма.
Двадцать шесть лет, а жизнь кончена, думалотъезжающий. Всего четыре дня назад вернулся, полный надежд и сил. И вотвынужден покидать родной город — безвозвратно, навсегда. Опороченный,преследуемый, бросивший службу, изменивший долгу и отечеству. Нет, неизменивший, это отечество предало своего верного слугу! Хороши государственныеинтересы, если честного работника сначала превращают в бессмысленный винтик, апотом и вовсе собираются уничтожить. Читайте Конфуция, господа блюстителипрестола. Там сказано: благородный муж не может быть ничьим орудием.
Что теперь? Ославят, выставят вором, объявятрозыск на всю Европу.
Впрочем, вором не выставят — про портфельпредпочтут не поминать.
И в розыск тоже не объявят, им огласка ни кчему.
Будут охотиться, рано или поздно найдут иубьют. Трудно ли найти путешественника, которого сопровождает слуга-японец? Акуда Масу денешь? Один он в Европе пропадет.
Где он, кстати?
Эраст Петрович вынул брегет. До отправленияоставалось две минуты.
На вокзал приехали вовремя, коллежский асессор(собственно, уже бывший) даже успел отправить в «Англию» некий пакет на имягоспожи Толле, но без четверти восемь, когда уже сидели в купе, Масавзбунтовался: заявил, что голоден, что есть в вагоне-ресторане куриные яйца,мерзкое коровье масло и сырое, пропахшее дымом свиное мясо решительноотказывается, и отправился на поиски горячих бубликов.
Колокол ударил в третий раз, паровоз бодро,полнокровно загудел.
Не заплутал бы, пузырь косолапый. Фандоринобеспокоено высунулся в окно.
Вон он, катится по платформе с бумажнымкульком изрядного размера. Голова замотана белым с двух сторон: шишка назатылке еще не прошла, а теперь и на виске кровоподтек.
Но кто это с ним?
Эраст Петрович прикрыл ладонью глаза отсолнца.
Высокий, худой, с пышными седыми бакенбардами,в ливрее.
Фрол Григорьевич Ведищев, личный камердинеркнязя Долгорукого! Он-то что здесь делает? Ах, как некстати!
Ведищев заметил, замахал рукой:
— Господин Фандорин, вашевысокоблагородие! Я за вами!
Эраст Петрович отпрянул от окна, но тут жеустыдился. Глупо. И бессмысленно. Да и разобраться надо, что за чудеса такие.
Вышел на перрон, держа портфель под мышкой.
— Уф, еле поспел…
Ведищев отдувался, вытирая пестрым платкомраспаренную лысину.
— Едемте, сударь, их сиятельство ждут.
— Но как вы м-меня нашли?
Молодой человек оглянулся на вагон, медленнотронувшийся с места.
Что ж, пусть себе. Какой смысл бежать пожелезной дороге, если маршрут известен властям? Дадут телеграмму и арестуют напервой же станции.
Придется выбираться из Москвы как-то иначе.
— Не могу я к его сиятельству, ФролГригорьевич. Мои обстоятельства таковы, что я вынужден покинуть службу… Я… Ядолжен срочно уехать. А князю я все объясню в п-письме.
Да-да! Написать обо всем Долгорукому. Пустьхоть кто-то узнает подоплеку этой страшной и неприглядной истории.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
