М-16 от потолка «Эскалейда». Он привычными движениями сделал чек и вернулся к своим мыслям о соотечественниках, чье сложное прошлое и зверские инстинкты сейчас ставили под угрозу всю его схему исчезновения из этой осточертевшей ему войны всех против всех.
Взяв со столика, прикрепленного к переднему сиденью, спутниковую трубку, он по закрытому каналу связи сделал два звонка, один в Москву, второй в Женеву.
* * *
Московским абонентом этого человека с множеством имен и биографий был не кто иной, как Григорий Леонидович Зельдин. Несмотря на поздний час, он сидел за столом в своем офисе на Чистопрудном бульваре, и двое его самых близких компаньонов были рядом, пока он разговаривал. Повсюду царил беспорядок после прошедших здесь обысков; договоры, платежки и картонные папки были разбросаны по всему полу. Марат, стоя к нему вполоборота, пытался привлечь внимание двух вуалехвостов, постукивая костяшками пальцев по толстому стеклу гигантского аквариума. Гера Сунне, по обыкновению поместив свое тучное тело на середину дивана, курил сигару, несмотря на категорические протесты его друзей.
– Похоже, в этот раз удача на нашей стороне. Встреча состоялась, и этому дурачку, возомнившему себя бизнесменом, зачитали условия, – сказал Зельдин, вставая.
– Ты думаешь, он собирается их выполнять? Зная его характер, я на сто с лишним процентов уверен в другом сценарии, – возразил Марат. Он бросил затею привлечь флегматичного вуалехвоста и, подойдя к Сунне, отобрал у того сигару.
– Как меня достали эти ЗОЖи, – воскликнул Сунне, обращаясь исключительно к Зельдину.
– Гера, ну тут уже реально дышать нечем, – примирительно сказал он.
– Так что нам дает их встреча, если мы точно знаем, что после нее каждый пойдет своей дорогой? – спросил Марат Зельдина, не обращая внимания на причитания Сунне. Григорий Леонидович хотел было ответить, но входящий звонок теперь уже от Вуколова остановил его. Сделав знак, чтобы все затихли, он снял трубку и обменялся с тем дежурными приветствиями. Разговор был непростым. У него с Вуколовым были довольно разные интересы в этом предприятии. И в любой момент они могли вступить в противоречие друг с другом.
У Зельдина получилось вернуться в Москву, и все претензии к нему по поводу убийства Жомова и его жены Аллы Борисовны были сняты как по мановению волшебной палочки. План Марата по добыче качественного компромата на Додолева дал ему в руки такие возможности, о которых он даже не мечтал. Как часто бывает в таких случаях, реальность превзошла все расчеты, и теперь они были связаны с этим человеком, если можно так выразиться, кровными узами. В тот день, когда, закончив установку аппаратуры, Марат уехал к себе, чтобы наконец отоспаться, молодая протеже Додолева, обрадовавшись свалившейся нежданно свободе, решила оторваться по полной. Проскакав полночи по московским клубам, она приехала на квартиру в пятом часу утра и застала там своего благодетеля в весьма нехорошем состоянии духа. Анатолий Борисович действительно должен был быть сейчас в Европе на каком-то там форуме, но, пользуясь своими привилегиями, он решил позволить себе смотаться в Москву, после того как его помощник сообщил ему о странном дневном звонке от его пассии. Она никогда до этого не звонила ему сама, да еще в первой половине дня. Справедливо рассудив, что дело тут нечисто, он решил сделать ей сюрприз и вот уже больше шести часов смотрел телевизор, сидя на диване в гостиной. Юное дарование, никогда не отличавшееся тактом по отношению к своему покровителю, было под эффектами от алкоголя и ЛСД, вследствие чего не сочло нужным выбирать выражения. Когда Анатолий Борисович влепил ей пощечину, ему сразу не понравилось, как дернулась ее голова, и стеклянные глаза, смотрящие в одну точку, совсем выбили его из колеи. Несколько минут он отчаянно тормошил ее мертвое тело, пытаясь вернуть его к жизни. Увы. Дело было сделано, и обратно ничего нельзя было вернуть. Он бросил все как есть и, торопливо накинув пальто, вышел из квартиры. Марат, просматривая записи с установленной им аппаратуры, совсем не удивился, когда где-то через час дверь вновь отворилась и два человека в масках и перчатках, лениво переругиваясь на английском, занялись уборкой. Ему было немного жаль девушку и потерянные теперь для всех двадцать пять миллионов зелени, но это ничего не могло изменить. Впрочем, теперь аргументы для беседы были более чем убедительны, и это с лихвой компенсировало все потери. Они встретились с Додолевым в Европе, и тому ничего не оставалось, как пойти на все условия, поставленные Маратом. Так они стали партнерами, и перед Зельдиным и остальными открывались отличные перспективы. Марату даже не пришлось упоминать о досье на любовницу Додолева, родившую ему его единственного сына. К этому времени Чекарь с Вуколовым уже ударили по рукам. Картины были поделены и тайно переданы на хранение. При посредничестве Фирсовой баронесса и барон де**** любезно согласились предоставить надежное хранилище в своем замке для этих целей. Они никогда не задавали лишних вопросов и очень ценили дружеское расположение Анны Павловны.
– Что хочет этот крысеныш-наркоман? – спросил Марат. Не получив ответа на свой первый вопрос, он чувствовал досаду и не стеснялся в эпитетах, которыми за глаза награждал всех подряд.
– Говорит, что все идет по плану и его сводный брат выполнит все наши договоренности, как только товар прибудет к месту обмена, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответил Зельдин. Марат начинал его раздражать своими настойчивыми вопросами.
– Вы все время говорите какими-то загадками! Может, вы все-таки посвятите своего партнера в курс дела? – сказал Сунне, доставая из внутреннего кармана пиджака еще одну сигару.
– Марат ведет себя так агрессивно, относя только на свой счет получение той информации, которая позволила нам взять Вуколова с его папашей за жабры и, добившись встречи с ним, заставить их играть по нашим правилам. Вот и все, – улыбаясь, пояснил Зельдин.
– А разве это не так? Разве не я нарыл те данные по его мамке, о которых ты говоришь так легковесно? – сказал Марат. Он был настолько хитер, что не собирался раскрывать своим друзьям истинную причину покладистости их бывшего врага. Не зная всей подноготной заключенной сделки, они считали, что Марату просто повезло. Сейчас он начинал злиться, и костяшки его пальцев заметно побелели.
– Расскажите тогда и мне, я до сих пор не в курсе, – сказал Сунне, выпуская огромное облако дыма.
– Это долго рассказывать, на, читай, – Зельдин достал из сейфа папку и протянул ее Георгию. – Мы пойдем вниз в ресторан, перекусим, а ты оставайся здесь. Эти бумаги лучше не выносить из кабинета.
* * *
Досье было довольно пухлым, и Сунне даже хрюкнул от неожиданности, когда увидел там несколько весьма откровенных фото. Качество оставляло желать лучшего, но
