class="p1">– Я это… Попрощаться. Уезжаю я. И извиниться. В общем, ты это… Полин… Не держи зла. И ты, Моть, – обернувшись, добавил он. – Бес попутал, в долги влез. Когда проигрывал – бухал, когда выигрывал – бухал и того хлеще. А ведь мне тридцать пять скоро…
Вова уезжал на буровую. Сказал, что устроился вахтенным разнорабочим, а в промежутке между вахтами будет ездить в родной город, присматривать за старенькой матерью.
– В общем, прости меня, Полин. Ты баба хорошая, у тебя еще все будет. А я… – Он тяжело вздохнул и вдруг улыбнулся так, как умел, лицо разгладилось и на какой-то миг снова стало молодым и чистым. – Я тоже чего-нибудь хорошее еще получу… Прощай!
После ухода Вовы тетя Полина сначала поникла, а потом воспрянула духом:
– А я все-таки рада, что он за ум взялся, – сказала она. – Да и мне спокойнее, знать, что он далеко…
Я собрал нехитрые пожитки – ноутбук, сменное белье, пару джинсов и футболок, решив, что пора обновлять гардероб. Расцеловавшись с тетей и обнявшись с Сашкой, собрался уходить. На пороге остановился, почесал затылок и уверенно вернулся к его кровати:
– А знаешь, что, братишка? Держи! Дарю!
С этими словами я вручил ему свой новый ноутбук и, потрепав по голове радостно орущего Саню, вышел.
Спустившись на улицу, направился к машине Тайма, когда передо мной выросла тень какого-то парня. Приглядевшись к профилю, который высветила Мета, я вспомнил, кто это. Герман Марусевич, ухажер Оли Воронцовой. Он встал прямо у меня на пути, и я остановился.
– Ты же Матвей? – у него-то мета-интерфейса не было, а потому он меня узнал не так быстро.
– Да, я. А ты – Герман. Знакомый Оли.
– Я ее парень!
– Да? Поздравляю. – После всего пережитого я был далек от всего, что бы он ни хотел мне предъявить. А то, что он с претензиями, было легко понять по его набыченному виду, странному возбуждению и сквозившей в каждом слове агрессивности. – Пройти дай.
– Стоять! – рявкнул он. – Слушай сюда! Я везу Олю в Италию! Не в отпуск на неделю, а на два года, и оплачиваю ей учебу в школе моделей! Я должен понимать, в кого вкладываю деньги, тебе понятно?
– Рад за Олю.
– Нет, ты не понял. В «Лунном сумраке» у меня есть свои люди!
Он говорил о том клубе, где мы с Олей… В общем, где у нас все было.
– И?
– Че ты мне лепишь тут? Под идиота косишь? Не старайся, ты и так им являешься! Видели, как вы зависали в лаунже, а потом заняли вип-кабину! И закрылись там! Признавайся, что у тебя с ней? А? Было?
Парень был на взводе. Его отношение ко мне скакало от ненависти до презрения и, видимо, измерялось в зависимости от того, верил он в то, что Оля могла ему изменить со мной, или нет.
– Нет, – просто ответил я. – У нас с ней никогда и ничего не было, Герман. А если бы было, я бы стал самым счастливым человеком на свете. Так что я тебе реально завидую, чувак. А ты что, реально мог подумать, что такая, как Оля, и вдруг со мной?
Настороженность на его лице сменило самодовольство. Он смерил меня взглядом с головы до ног и расплылся в улыбке:
– Ты точно идиот! Тебе до Оли – как до Луны! Пешком! Ты посмотри на себя, нищеброд! Ты себя в зеркало видел? Вон, видишь тачку? – он показал на свою «бэху». – Или вон, гляди, еще круче – «ламбочка» чья-то… Такие, как Оля, общаются с теми, кто ездит на таких машинах. А тебе на такой даже прокатиться не дадут, не твой уровень! Понял?
Посмеиваясь, он снисходительно похлопал меня по плечу. Я поразился его логике – только что переживал, что Оля была со мной, а получив отрицательный ответ, тут же зарядил прямо противоположную мысль. Да и черт с ним. Надеюсь, Оля будет с ним счастлива. Сердце пропустило удар – при мысли о девушке в груди что-то защемило. Захотелось ей позвонить…
Послышался звук хлопнувшей двери автомобиля. Из желтой «ламбы» выбрался Таймсквер и вразвалочку подошел к нам. Небрежно отодвинув в сторону Германа, поинтересовался:
– Найт, я не понял, а чего этот перец в мою сторону пальцем показывал?
– Он не на тебя, а на машину твою.
– С фига ли мою? – делано удивился Тайм. – Она твоя. Бонус от… компании за успешный проект! Ладно, поехали, народ тебя ждет.
Мы сели в машину. Герман, слегка потерявший дар речи, проводил нас взглядом, который ощущался даже спиной. Потом все-таки нашел в себе силы вернуться в свою тачку и завестись. Я бросил взгляд в ту сторону и увидел, как с пассажирской стороны тонированное стекло BMW опустилось. Там сидела Ольга. Она кивнула. Профиль, выданный Метой, показал, что ее отношение ко мне сменилось с «Симпатии» на «Уважение».
– На базу? – спросил я Тайма. – Или в «Корпорацию»? Трезубец при мне, я его тебе передам, когда скажешь.
– На базу, – коротко бросил он, выезжая с нашего старого, такого маленького и тихого дворика. Желтая «Ламборджини» увозила меня в новую жизнь, которая никогда не будет такой же маленькой и тихой.
– А как же заказ? Они уже наверняка знают, что мы забрали реликт…
– Ты чего, Найт? – удивился он, покосившись на меня. – Всерьез считаешь, что я собирался отдавать его Кану? Боевой артефакт божественного класса? Да еще после того, как Умник поднял инфу по всему сету, в который входит Трезубец… Даже не думай, мы оставим его себе. Передашь мне его на базе. И… знаешь что, Найт? С этим реликтом мы подомнем под себя весь город! А когда добудем остальные два – весь мир станет наш!
Эпилог
– Вы уверены, что все идет по плану? У меня такое чувство…
– Оставь чувства другим, Тодд, я ценю тебя не за них. Все идет по плану. Я бы даже сказал – все почти идеально. Мангусты сделали свое дело, а Таймсквер… Этот парень неплох, а? Даже чертовски хорош!
– Друзья Хирурга внесли его новичка в KoS-лист. За его голову объявлена большая награда.
– «Его новичок», Тодд, это страдавший ДЦП парень, чья болезнь дала ему на старте уникальные возможности. Я не зря приказал инициировать его – ты еще много про него услышишь.
– Не сомневаюсь. Тем более что сейчас большинство мета-наемников, ловцов душ, торговцев рабами и психов начинают охоту за ним. Награда и «солью», и кэшем, поэтому они будут действовать решительно. К тому же я
