вошла несколько мгновений спустя, одетая в шорты и футболку, она прищурилась на Алекса, который снова расслабленно сидел в кресле и жевал вяленое мясо.
— Твоя кошка — злобная сука, — сказал ей Алекс, одобряя каждый слог.
Мила фыркнула на то, что её кошка восприняла это как комплимент, и оскалила на него клыки.
— И все же ты продолжаешь вторгаться на её территорию. Но ведь именно этим и занимаются придурки.
— Полегче, Скиндиана Джонс.
— Я же говорила тебе прекратить это!
— Я только что вернулся, мои шкафы практически пусты. — Алекс пожал плечами. — Кроме того, не похоже, что ты что-то ешь. Или, по крайней мере, ты не выглядишь так, как будто ешь. Серьёзно, ты могла бы заниматься хула-хупом с Чирио.
Валентина захлопала в ладоши.
— Хватит об этом! Вы не виделись несколько месяцев, и вот как вы себя ведёте? Почему бы не поприветствовать друг друга объятиями?
Мила хихикнула.
— Я бы предпочла удалить себе селезёнку ржавым лезвием. Ну, вообще-то, его селезёнка была бы моим первым выбором.
— Видишь, она меня ненавидит, — сказал Алекс.
— Я не испытываю к тебе ненависти. Но если бы ты соскальзывал со скалы, я бы сходила за попкорном.
Доминик вздрогнул, когда Валентина прокричала что-то на русском, отчего оба её ребёнка захлопнули рты. У него возникло ощущение, что это была своего рода угроза.
— Прекрасно, — сказала Мила. — В любом случае, нам нужно обсудить серьёзный вопрос. — Она не сопротивлялась, когда Доминик обнял её за талию и притянул к себе на колени. — Насколько ты уверен, что этот Джон Нортон не заказывал убийство? — спросила она своего брата.
— Я не могу быть уверен, что это не он, но я сильно сомневаюсь, что это так — на самом деле, это не то, чем он занимается. — Взгляд Алекса остановился на Доминике. — Может быть, это один из твоих врагов.
— Пирсон, — сказал Джеймс Доминику. — Он хочет причинить тебе боль. Причинение вреда Миле причинило бы боль тебе. Возможно, он даже просто хотел убрать её с дороги, чтобы расчистить путь для своей дочери.
Валентина приподняла брови.
— Это возможно. Он человек, но он мог бы найти какой-нибудь способ сделать это. Или даже заплатил одинокому перевёртышу, чтобы тот организовал для него убийство.
— Кто такой Пирсон? — спросил Алекс.
Доминик вкратце обрисовал ему ситуацию.
— Это не может быть Пирсон. Первое нападение на Милу произошло до того, как мы с ней сошлись.
Алекс скомкал свой пустой пакет из-под вяленого мяса и выбросил его в мусорное ведро.
— Когда ты впервые встретил этого парня?
— На следующий день после того, как я встретил Милу, как это случилось. — Доминик помассировал её затылок, желая, чтобы с её мышц спало последнее напряжение.
— Я встретил его в ресторане с некоторыми из моих товарищей по стае, что прошло не очень хорошо. Потом… Чёрт.
— Что? — спросила Мила.
Доминик посмотрел на неё.
— В тот же день я поехал в парикмахерскую, чтобы повидаться с тобой. Он мог послать кого-нибудь следить за мной.
Мила пожала плечами.
— И что? Все, что они увидели бы, это то, что ты стрижёшься.
— И написал свой номер на твоей ладони. Как сказал твой отец, Пирсон мог просто захотеть убрать тебя с дороги ради своей дочери. Он продемонстрировал, что пойдёт на всё ради неё — и, думаю, что это в основном для того, чтобы сохранить её психическое состояние как можно более стабильным. — Доминик молча выругался, ругая себя за то, что раньше не подумал об этом.
— Возможно, это сделала дочь, — предположил Джеймс. — Если она была так одержима тобой, Доминик, имеет смысл, что она повсюду следовала за тобой. В тот день она могла пойти за тобой в ресторан, надеясь оценить твою реакцию на встречу с её отцом. Если бы она пошла за тобой в парикмахерскую, я сомневаюсь, что ей понравилось бы видеть, как ты флиртуешь с другой женщиной. Она верит, что ты её пара.
Волк Доминик зарычал на это.
— Она хочет в это верить. Это другое.
Однако теория Джеймса имела некоторое значение. Розмари утверждала, что не знала, что её отец обратится к стае, но она доказала, что была очень хорошей лгуньей. И она не хотела бы обвинять себя, не так ли? Игра в невежество была бы её лучшей защитой.
— Есть ли ревнивые бывшие, которых нам нужно рассмотреть? — Алекс спросил Доминика.
Ответила Мила.
— Ну… есть Шарлин.
Брови Доминика сошлись на переносице.
— Она не бывшая. Она просто та, с кем у меня когда-то была короткая интрижка.
До недавнего времени он также считал её другом, но не более того.
— Да, — согласилась Мила, — но она сделала все возможное, чтобы встать между нами, не так ли?
Алекс склонил голову набок.
— Кто такая Шарлин на самом деле?
— Лиса-перевёртыш, которая работает барменшей в клубе, где я выступаю по пятницам вечером.
Алекс перевёл палец с Доминика на Милу, спрашивая:
— Так она знает, что вы двое вместе?
— Да. Хотя я не думаю, что она имеет к этому какое-то отношение, — сказала Мила. — Во-первых, она в паре, поэтому, даже если у неё сохранились чувства к Доминику, она вряд ли будет действовать в соответствии с ними. Она приложила некоторые усилия, чтобы убедить меня не связываться с ним, конечно, но я не понимаю, почему она хотела моей смерти только из-за того, что это могло случиться. Это настоящий гребани экстрим. Я имею в виду, какое значение это действительно имело бы для неё?
— Это зависит от её мотивации пытаться разлучить вас, — сказал Алекс.
— Полагаю, она просто имеет что-то против манулов и хочет, чтобы Доминик был с кем-то, кто, по её мнению, «лучше» для него, — сказала Мила.
Доминик потёр бедро.
— Джесси указал мне на кое-что, что может объяснить, почему Шарлин создаёт из себя проблему для нас. Она гордится тем фактом, что она женщина, с которой у
