которого убил четверых сослуживцев, причём один из них – унтер-офицер, и думал, как жить дальше.
Это не было помутнением рассудка. И если говорить о Богодуле, он давно фантазировал, как его уничтожить. Остальным досталось за компанию, хотя они… кроме, пожалуй, фельдшера, были засранцами. Тот был гадом только по должности. Нейтральным. Нейтральные – гнусная порода.
Не жаль ни грамма никого. Не сорвало клапан. Сорвал его себе сам.
Запах гари – теперь не только от плоти, но и от сгоревшего пороха, стал гораздо сильнее. И мешался с запахом крови, содержимого внутренностей.
Выбежал в коридор, начал спускаться… и ещё на лестнице между этажами услышал топот на бетонной площадке перед крыльцом. Похоже, часовой не решился зайти один, ждал подкрепление.
Хотя инстинкт побуждал бежать обратно, Младший преодолел себя и метнулся вниз, вроде бы туда, откуда шла опасность. Вот и первый этаж. Толкнул ближайшую дверь – слабый проржавевший замок просто вылетел – и спрятался в каморке, где стояли какие-то ржавые лопаты и грабли.
Трое или четверо «котов» пронеслись мимо прикрытой им за собой двери. Вот их ботинки прогрохотали вверх по лестнице. Они не переговаривались, сохраняя угрожающее молчание. Но вскоре со второго этажа послышался отборный мат, полный не то злости, не то страха.
А Младший в это время, уже слыша приближение к зданию новой группы, вылез через окно каморки, где вместо стекла была фанерка.
Он успел увидеть, что задняя дверь приоткрыта. Значит, свалила. И планировку здания знала. Ну и с богом. И плевать на всё.
Сам он тем путём не пошёл, но вылез на той же стороне. Там раскинулся заросший палисадник, где когда-то были клумбы, а теперь высились колючие заросли. А уже оттуда ему удалось, сдерживая первое побуждение – бежать! – незамеченным доползти до ближайшего сарая.
Какое-то время спустя Саша лежал в траве возле железнодорожной насыпи. Мокро, холодно, противно. Мошкара наконец-то его заметила. Старался не отсвечивать, слиться с колючими зарослями. Иногда осторожно выглядывал. Видел беготню в посёлке, слышал громкие крики.
Искали. Понятно, кого.
В здание, где произошла бойня, вбегали бойцы, потом выбегали. Чуть позже начали выносить тела. Несколько человек стояли на часах, но большинство перемещались по деревне и действовали вроде бы осмысленно: обыскивали по второму разу дома, кружили по зарослям. Но всё это выглядело бестолково.
«Они не понимают, что произошло. Скорее всего, решили, что пленную кто-то освободил. Хотя за бригадирами такого гуманизм не водится, те и куда более ценными кадрами жертвуют… А так как твоего тела нет, напрашивается вывод, что тебя захватили. Им в голову не может прийти, что это сделал ты. Один. Без причины».
Молчун лежал, думая о превратностях судьбы.
Если бы он убежал вместе с девчонкой, можно было попросить отвести его к Кирпичу. Он слышал о перебежчиках с Острова, которые уходили на болота. Такими становились не только гражданские, холопы и слуги, – даже из «котов» и «енотов» человек десять за всё время убежали. Большинство из них, скорее всего, были повешены после пыток, но кое-кто устроился. Некоторых потом видели в рейдах – на той стороне.
Но Сашу такой вариант не прельщал. И вообще, это противостояние – свадьба жабы с гадюкой. Девчонка уже далеко. Возьмут её «коты», случайно пристрелят свои… или прибьют, посчитав завербованной… от него совершенно не зависело. И мало его интересовало. Запал прошёл, жалости даже на себя не хватало. Хотелось, чтобы все отстали.
Хорошо хоть успел подобрать автомат, кажется, Пистона. С полным магазином и прикрученным изолентой вторым «рожком». Хотя понюхавшие пороха ветераны отряда, услышав это слово, ворчали, что рожок бывает с мороженым или для обуви. Что ж, покойному Пистону теперь автомат не нужен, а Саше он очень даже пригодится. И лишний магазин лишним не будет.
А то был бы сейчас ещё и безоружный. Снова, в который раз, он остался ни с чем. И что теперь делать? Как вернуться в город, забрать своё и закончить все дела? Совсем не хочется туда возвращаться…
Выйти сейчас, как ни в чём не бывало? Мол, чудом в живых остался, был захвачен, сбежал? Можно описать тех, кто якобы убивал бравых карателей. Нет, лейтенант не дурак. Будут допросы со спецсредствами. Его расколют.
Добраться до Питера самому, перекантоваться недельку в руинах, а потом выйти к пропускному пункту на мосту? Сказать, что был в плену? Нет, Электрика тем более не обдурить.
В этот момент его размышления были прерваны стрельбой со стороны посёлка.
Саша подумал было, что несколько оборвышей схоронились в тайнике, а теперь их оттуда выкуривают. Но выстрелов было слишком много. Огонь вели сначала одиночными, а потом очередями. Стреляли, скорее всего, наёмники. У оборвышей с патронами всегда туго, они не привыкли так палить. Хотя и «коты», будь всё в порядке, не стали бы стрелять без разбору, боеприпасы не бесконечные. Похоже, их загнали в угол. А пулемёты гантраков так и не заговорили.
Через двадцать минут всё стихло.
Кто-то пробежал совсем рядом, неслышно ступая по влажному грунту. Потом ещё и ещё. Человек десять, бегущих почти след в след. И отделённых от него только полоской зарослей метра в два. Ему и раньше казалось, что рядом с насыпью есть протоптанная тропинка. А теперь понял – не показалось.
Оборвыши действительно напали. Они только ждали удобного часа.
Это не было похоже на обычную вылазку.
Денисов как-то раз под коньяк тоном натуралиста рассказывал ему, что кроме обычных оседлых оборвышей, которые живут по деревням и занимаются сельским хозяйством, есть у них нечто вроде кланов. «Масти» называются. Хотя, может, сами внешние эти роды по-другому зовут. Есть масть Дальнобойщиков, есть Вахтовики. Все «пастухи» и бригадиры в основном из них. А деревенские – просто «бараны», родовитые их не уважают, только используют. Ещё, говорят, есть масть Сидячих, но их никто не видал. Неясно, племена это, профессиональные группы или нечто типа кружков по интересам. Ни один шпион магнатов у оборвышей больше недели не прожил.
Религии у них настоящей нет, читать почти не умеют, но «в бога верущие, мля буду». Гораздо больше, чем бог, для них значат их своеобразные традиции. Например, инструменты передаются как реликвии. Монтировки, отвёртки, разводные ключи. Их используют для драк, имеющих ритуальный характер. Есть обряды, напоминающие инициацию, после которых мальчик считается мужиком, а девочка, понятное дело, – бабой. Будущему мужику, например, надо ритуально собрать в гараже карданный вал, даже если тот на хрен в хозяйстве не нужен. А бабе проще – взамуж выйти.
В мирной обстановке представители
