опомниться, я спрыгнул на помост, а Горыныч, обдав окружающих потоком ветра из-под могучих крыльев, взмыл в облака.
Я поднял глаза и тут же увидел Мару. Не скрываясь, она стояла у окон дворца и с легкой улыбкой смотрела вниз, на царивший среди горожан беспорядок. Величественная, статная, она высоко вскинула голову. Раньше я восхищался ей, но сейчас чувствовал лишь горькое пренебрежение.
Как мог я любить эту женщину, если где-то на земле ждала меня другая, по-настоящему достойная?
Мара встретилась со мной взглядом, и лицо ее тут же преобразилось. Легкую улыбку сменил зловещий оскал. Но лишь на миг.
Тут же взяв себя в руки, она изобразила величайшую скорбь.
— Вот он! — раздался над площадью ее уверенный голос, — Виновник всех наших бед пришел поглумиться над родом людским! Это он наслал на вас проклятье! Он оживил нечисть! Схватите его, и покончим с этим!
Взбудораженная толпа повернулась ко мне.
Змея!
Оттолкнув с помощью магии одного из стражников, я обернулся вороном и полетел к ней.
Глава 43
Яда
Да что это такое? Наши отношения в самом зачатке, а он уже ведет себя, будто я его собственность! Он решил! А мое мнение не в счет! А если с ним что-то случится, как мне потом жить?
— Выпустите! Выпустите меня немедленно! — я заколотила кулаками в дверь. Никакого ответа. Оглохли все, что ли. — Выпустите меня!
Все равно ведь выберусь.
Если не выпускают через дверь, я выскочу в окно. Простыней у Кощея в сундуках много, на веревку хватит.
Только вот незадача. Окна не открывались. Не было ни шпингалетов, ни задвижек. Что за чертовщина, я ведь хорошо помню, что в ночь, когда я спасла Кощея от кинжала Мары, окно было распахнуто.
Ну да ладно. Не открываются — значит, выломаю! Я схватила стул и замахнулась.
— Стоять! — послышался гулкий рев, и я замерла от неожиданности. — Кто-то обещал паутинку в моих углах собственноручно сметать, а теперь громить меня решил? То избивала, а теперь на мои драгоценные стекла покушаешься?
— Замок? Бьет, значит, любит, слышал о таком? Народная мудрость.
— Мудрость? — недоверчиво переспросил замок. — Может, дурость?
— А ты и говорить умеешь? Я думала, ты только в зеркальном зале так можешь.
— Умею. Но предпочитаю помалкивать. Но ты ж и святого доведешь! Подумать только — покуситься на самое дорогое! Бедные мои окошечки…
— Выбью, так и знай, если не выпустишь меня! — я замахнулась стулом, демонстрируя серьезность своих намерений.
— Выходи уж, — обреченно вздохнул замок, звякая дверным замком. — Все равно Кощей уже улетел.
— Все равно я улечу отсюда! — крикнула я, сбегая по ступенькам.
Замок обмолвился, что Кощей улетел. А на чем он мог улететь? Правильно — на Буране. Богатырей, наверное, Горыныч отвез. Ему такая ноша по плечу, да и помочь в пленении Мары сможет.
А я сейчас уговорю знакомого птенца Могол мне помочь. Этот малыш мне точно не откажет.
Запыхавшись от бега, я пересекла двор и отправилась на площадку, над которой свила гнездо птица Могол.
И так и этак ходила под гнездом, задрав голову вверх, но никого из птиц не высмотрела. Куда они делись? Дурное предчувствие холодком пробежало по позвоночнику. Нет. Не может быть. Нужно отставить панику и спросить кого-нибудь.
На мое счастье, во дворе крутилась Аглая.
— Где птицы? — без особых церемоний спросила я.
— Так на них богатыри улетели, — развела руками женщина. — А тебе зачем?
— Поздороваться с ними хотела, — огрызнулась я.
Ай да Кощей! Переиграл и уничтожил. Сам на Буране улетел, а богатырей на птиц усадил. Лишил меня возможности сбежать отсюда. Разве что я смогу отрастить себе крылья.
Скрипнув зубами от злости, я вернулась в спальню и бросилась на кровать. Меня не покидала уверенность, что если я не попаду во дворец, с Кощеем случится что-то дурное. Вот только изменить я ничего не могла.
Скрипнула тихонько дверь, и в комнату мышкой пробралась царевна. Она села рядом и погладила меня маленькой ладошкой.
— Все будет хорошо, — сказала она.
— Непременно, — ответила я.
— И с папой?
— И с папой. Мару одолеют, а твоего папу вылечат.
Я села и прижала девочку к себе.
Так мы и сидели до тех пор, пока я не услышала страшные звуки, похожие на истошный вой чудовища.
Мелькнула мысль, что, воспользовавшись отсутствием Кощея, Мара решила натравить на его замок невиданного монстра.
— Оставайся здесь, — велела я Софке, — и не вздумай за мной ходить! Я быстро посмотрю, что там происходит и вернусь.
В благонадежность Софки я не верила, потому, выскочив за дверь, рявкнула замку:
— Не выпускай ее до моего возвращения!
По мере приближения к выходу звуки становились все громче. Зверь бушевал где-то во дворе. Приоткрыв дверь, я выглянула в щелку на улицу. Внутренний двор был пуст.
Расхрабрившись, я вышла. Подняла голову к небу — тоже никого. Но рев и страшный грохот продолжали откуда-то доноситься. Повертев шеей, я нашла источник — конюшня. Это Буран с ума сходит? Разве Кощей не на нем отбыл? Сломя голову я бросилась в конюшню.
Здесь шум стоял такой, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Конь бесновался, пытаясь грудью выбить дверь денника. На нескольких досках уже виднелись сколы, а солома внизу была усеяна щепой. Буран бился, не щадя своей шкуры, не чувствуя боли. На груди его алели кровавые полосы.
Моего прихода он не заметил, и только когда я несмело позвала его по имени, скосил на меня лиловый глаз, но бесчинствовать не прекратил.
— Буран, миленький, — осторожно подходя к нему, начала я. — Ты чувствуешь, что твоему хозяину грозит беда?
Он громко заржал, запрокинув голову.
— Хочешь, я выпущу тебя?
Конь на миг затих, смерив меня недоверчивым взглядом.
— Но только у меня условие. Ты возьмешь меня с собой. Я тоже хочу помочь Кощею.
Конь задумался ненадолго, а затем коротко кивнул.
— Ну, вот и славненько.
Хотя на самом деле все было не славненько, а прямо-таки ужасненько. Я панически боялась Бурана, я не доверяла ему и, как вишенка на торте, — я не представляла, как я полечу на нем сама.
Предусмотрительно я отворила двери на площадку — вдруг конь улучит момент, пока я замешкаюсь, и улетит без меня. Подойдя к ограде денника, я подумала, что одета не для езды на лошадях. Но бегать по замку и искать штаны времени не было. Если конь так переживает, значит, дело серьезное. Потому я не придумала ничего лучше, чем укоротить платье, оторвав хороший кусок от подола.
Надо отдать должное Бурану,
