— А вы случайно не беглые гвардейцы, которых разыскивает жрица Рик? — с лязгом передёрнув затвор «разящего» предположил третий стражник.
Карлос побледнел. Сжимая под лохмотьями своей убогой одежды винтовку, он думал лишь о том, как ему спастись. Он прокручивал разные варианты и во всех получал заряд плазмы прямо в грудь.
— Да, это так! Но путь их праведный, поскольку им была открыта истина. Та самая истина, которую они приняли и обрели веру. Возможно, и вам стоит уверовать. Небеса, в лице Архистратига Михаила, послали меня сюда. Присоединитесь ко мне, ибо тот, кто встанет на моём пути есть грешник, — раздался строгий реверберирующий голос и между Карлосом и Гансом появился седовласый мальчишка с сияющими глазами.
— Ты идиот, ангелочек! Сейчас нас всех прикончат, — шипел десятник, снимая винтовку с предохранителя.
— Это же… — начал один из стражников.
— Бесноватый мальчишка, что вырезал целую деревню! — заорал второй.
— Фердинанд, мать твою, пора прикрывать! — вскинув лохмотья своей мешковатой одежды, десятник высвободил «разящий».
Громыхнули выстрелы, раскатистым рокотом отражающиеся от стен коридора. Гильзы посыпались к ногам гвардейцев, словно капли металлического дождя.
Ганс схватил Караэля за шиворот и потащил назад, пытаясь убрать ангела с линии огня.
В ту же секунду, из-за угла выскочили остальные гвардейцы, во главе с Фердинандом.
Шипящий мерцающим синим огнём шар перегретой плазмы, угодил прямо в голову Феликсу. Гвардеец не успел даже закричать от боли, как плазма слизала плоть с его костей, оставив лишь обугленный дымящийся череп на месте щекастой краснолицей головы.
Феликс упал замертво. Разрывные снаряды «разящих» разбивали мрамор, разбрасывая острые осколки камня на многие метры вокруг. Один из таких осколков, со свистом полоснул Карлоса по лицу, оставив глубокую отметину на щеке. Но десятник этого даже не заметил. Он был сосредоточен на выживании. Да, именно выживании. Прицельный огонь Фердинанда настиг одного из стражников. Того самого мерзавца с плазменной винтовкой. Его грудная клетка взорвалась кровавым фейерверком. Тщедушная гарнизонная броня не смогла сдержать плотный поток снарядов «разящего», тем более с такого близкого расстояния. Стражник упал, выронив из рук перегретую, источающую пар винтовку. Из разорванной груди изливалась кровь, пузырящаяся при каждом вдохе. Лёгкие разорваны в клочья, но он пока ещё жив, хотя и не осознаёт неотвратимость своей гибели.
— О Боже! Моя рука! — послышался истошный вопль Макса.
Снаряд пробил плечо гвардейцу, нанеся серьезный урон. Мягкие ткани разорваны в клочья, кость раздроблена, перебита артерия. Кровь пульсирует, пропитывая серые лохмотья.
Грохот выстрелов оглушал, вызывая звон в ушах и какое-то нереальное напряжение в каждой клеточке. Караэль зажмурился, шепча молитвы. Он никогда раньше такого не делал, поскольку знал, что Творец его не услышит. Не услышит, так как для этого нужно наладить с ним ментальную связь, а делать это могли лишь Херувим и Архистратиг. Да и то только в «Храме мерцающих огней». Но молитва помогала ему успокоиться, и этого уже было достаточно.
Череп второго стражника разлетелся на куски, после очередного меткого выстрела лейтенанта. Кусочки костей, висящие на нежизнеспособных лоскутах кожи. Фрагменты мозга, стремительно выползающие из оставшейся после попадания разрывного снаряда дыры. Конвульсивные судороги агонизирующего человека. Остался один. Остался последний стражник.
— Стойте, хватит! Хватит, я сдаюсь! Хватит! — раздался испуганный, охваченный паникой голос противника.
Последний стражник бросил «разящий» на пол и встал на колени, высоко подняв руки над головой.
Воцарилась тишина. Ни выстрелов, ни криков. Лишь только звенящий пронзительный свист в оглушенных стрельбой ушах.
Карлос и Ганс приблизились к стражнику, продолжая держать его на прицеле, и ловким движением откинули его винтовку подальше.
— Нам нужен код! Быстро! — раздался нетерпимый бас Фердинанда.
— Я не знаю! Не знаю кода! — зажмурившись, стал кричать стражник.
Чёрная роба, с нахлобученным на голову капюшоном, белый бронекостюм. Он был таким же, как и эти гвардейцы. Таким же воином «Небесного Щита». Но сейчас, волей судьбы, он стал врагом. А для врагов жалости нет.
— Дитя, скажи мне цифры от этого замка. Назови код, иначе я буду вынужден тебя наказать! — вновь раздался реверберирующий голос ангела.
Караэль поглядывал то на огромную бронированную дверь оружейной, то на стражника, стоящего перед ним на коленях.
— Я не знаю…. Я, правда, не знаю! — перепуганное лицо стражника выдавало ложь, утаить которую он мог от кого угодно, но не от Караэля.
— Скажи мне код! — мальчишка вцепился своими ручками в голову стражника. Сияние ангельских глаз усилилось.
— Боже милостивый! Что ты делаешь, демон? А-а-а! Прекрати, пожалуйста! — в истерике кричал стражник. От его головы поднимались клубы пара. Глаза затянула белесоватая плёнка, свидетельствующая о денатурации белка. На коже появились пузыри, извергающие при разрыве пар.
— 3-5-5-7! 3-5-5-7! Пожалуйста! Пожалуйста, хватит! — задыхаясь, хрипел полностью ослепший стражник.
Через секунду он был уже мёртв. Его изувеченное тело лежало у ног седовласого ангела.
— Ничего себе… А я думал ты праведник, — произнёс Карлос, набирая код на консоли безопасности.
— Моя праведность лишь для праведников! Для остальных — гнев Божий, — тихо ответил Караэль, обернувшись назад.
Позади стоял ошеломлённый увиденным Карл. Его округлившиеся глаза неподвижно смотрели на мальчишку, взглядом полным разочарования.
— Святой посланник небес, столь жестоко убивает человека. И ради чего? Ради оружия, которым хочет нести гибель другим. Не так я себе представлял вашу братию, — прохрипел оборванец.
— Карл, это наш путь. Та миссия, из-за которой я здесь… — начал объяснять Караэль.
— Макс мёртв. Потерял слишком много крови. Вы видимо забыли про него, занимаясь праведными пытками, — с грустью и каким-то разочарованием в голосе произнёс Карл.
— Мёртв? — Караэль взглянул на лежащего в луже крови гвардейца.
— Да. И Феликс тоже, — строго добавил бродяга.
— Ну и чёрт с ними! Берём винтовку и валим! — прогнусавил Ганс.
Дверь оружейной с шипением раскрылась. Карлос и Ганс поспешили зайти.
Фердинанд же подошёл к Караэлю и Карлу.
— Я понимаю ваше смятение. Понимаю и разделяю боль потери. Понимаю, как непросто переступить через себя и отнять чью-то жизнь. Но это война. Война, в которую нас втянули против воли. И поэтому у нас нет другого выбора! Да, мы потеряли Феликса и Макса. Но до этого мы потеряли ещё пятерых братьев. И если не покончим с паладином, то погибнем все. У нас нет другого выбора, нужно принять это и быть сильными, — голос Фердинанда казался рассудительным и добродушным.
